Спросите у большинства оказавшихся в кювете – как так вышло? Конечно, вам расскажут, что кругом никто ездить не умеет, также многое узнаете о несовершенстве дорог и несовершенстве людей, за это отвечающих, пишет автор радио Sputnik Петр Малеев. Попутно задумаетесь о судьбе-злодейке, которая почему-то выбирает тех, кто стремительно идет к успеху. И только редкая птица сама, в унисон с протоколом, честно покается в страстях, обуревавших мозг перед мигом неудачи. И как обгонял, и как подрезал, и зачем нужно было входить в поворот с такой скоростью. И как не слушал редактора мозга, который предупреждал, что нельзя, и как поддался детскому соблазнительному "если очень хочется – то можно".
Латвийские депутаты иногда словно дети малые. Если уж очень чего-то захотелось, то жмут кнопки, не думая. И вроде бы юридическим делам обучены, но кто ж готов справиться со страстью, особенно если она всеобъемлющая и отключающая органы анализа и оценки. Тем более у тех, кто поставил на кон пылкие идеи о латышской нации и государстве, ее скрепляющем. Только не надо патриотов попрекать горячностью. Ибо пылкие сердца лучше, чем отсутствие мозгов.
Граждане, которые в сейме представляют нацию, несколько лет назад пробовали свершить дело стоящее: забрать у местных ватников памятник воинам-освободителям и перестроить его во что-нибудь более подходящее. Например, переделать освободителей в оккупантов, разбить в сквере музей печали и уныния, как следует "загеноцидить" местность, чтобы ничто не напоминало о победах, а настраивало рижан на суровый тон былой тоски и скорби.
Ну нельзя так нельзя. Но не забываем про малых детей. Где вы видели ребенка, которому сказано "нельзя" ‒ и он угомонился? Дети и депутаты знают: "если очень хочется, то можно". Зашли со стороны народных инициатив. Мол, граждане Латвии хотят памятник снести, как отказать, мы ж всего лишь исполнительные слуги воли народной.
К чести сказать, сам народ в ответ на инициативу по сбору подписей за снос особо не усердствовал. Приходилось через СМИ все время напоминать: "уже собрали столько-то", "еще немного и будет собрано нужное количество". В итоге за полтора года собрали и понесли. Кстати, как только собрали, так сразу и новая инициатива объявилась – наоборот, за то, чтобы никто ничего не трогал. Она за четыре дня 17000 собрала, но ее быстренько отклонили. Ибо не надо тут воли народа путать. Народ разный, воли разные, есть и неправильные, а нужна одна, единственно верная. Ну и что, что кого-то больше? У нас те, кого больше, в оппозиции сидят.
Депутаты с удовольствием инициативу о сносе поддержали. Там все богато – без ненужных прикрас: щебень, пыль и взрывчатка. Убрать, чтобы духу победителей не осталось. Экскаваторами, демотиваторами, лопатами и, если надо, солдатами. Теперь комиссия сейма снова возьмется за дело: надо что-то сделать. А ну как прокатит?
А что тогда можно, ну как-нибудь-то можно? Подснести, отснести, ну хоть кирпичик? Монтировать, монтировать и нечаянно демонтировать? Надо Россию уговаривать, отвечают. Лучше бы сразу на три буквы послали.
А если договор разорвать, не унимается пылкое сердце патриота? Можно, конечно, вздрагивают в МИДе, но, товарищи, тогда детский сад и утренники сворачиваем сразу. Оно надо? Это не своих ватников злить и перед электоратом кривляться. И что-то дипломаты совсем серьезные лица сделали. Того гляди, свет включат и дискотека закончится. И хочется, и колется. И мама не велит. Тьфу.
