Очень часто Русский союз Латвии (РСЛ) обвиняют в том, что эта партия только одного вопроса. Враги, конкуренты и недоброжелатели часто указывают, что РСЛ традиционно сосредоточен на борьбе с латышской этнократией и ее последствиями — безгражданством, отсутствием статуса русского языка, угрозой уничтожения русского образования и проблемами с соблюдением прав человека в целом. Тогда как в Латвии нам всем, вне зависимости от национальности, гражданства и родного языка, мешают жить и другие проблемы, гораздо более насущные.
Социальные – низкие пенсии и пособия, очереди в медучреждениях и дорогие лекарства, нехватка детских садов, закрывающиеся школы и больницы. Экономические – высокие налоги, невысокие зарплаты, безработица, исчезающие производства и целые отрасли, рост цен на важнейшие товары и услуги, низкий в целом уровень жизни по сравнению с нашими соседями по Евросоюзу. Демографические – небывалая за всю историю Латвии убыль населения из-за превышения смертности над рождаемостью и массовой эмиграции.
И да, проблемы эти одинаково мешают жить как русским, так и латышам. Достаточно сказать, что даже если решить политический вопрос сохранения образования на русском языке, то проблема низкого качества самого образования никуда не денется. Наши вузы вне зависимости от языка обучения занимают последние места в европейских рейтингах, а образование в школах с трудом идет на любом языке из-за идиотских учебников местечковых авторов и ухода квалифицированных преподавателей.
Получается, что такого рода претензии к РСЛ обоснованы? Давайте посмотрим.
Если приглядеться к вышеперечисленным проблемам, мы обнаружим у них общую черту — решить их очень просто. Пенсии и пособия увеличить, чтобы на все хватало. Зарплаты медикам и учителям добавить, чтобы они перестали уходить и начали приходить. Новые детские сады открыть. Больницы и школы не закрывать, а ремонтировать и реконструировать. Снизить налоги и прочие отягощения на крупный и мелкий бизнес, на самозанятых и рабочую силу. Все эти проблемы решаются легко и быстро, но только при одном условии – если есть деньги.
А откуда в государстве берутся деньги, всем понятно – сбор пошлин, налогов и акцизов. Чем больше в стране предприятий, тем больше сбор налога на прибыль. Чем больше в стране работающих и чем больше у них зарплаты, тем больше сбор подоходного и социального налогов и меньше расходы на пособия безработным. Чем больше зарплаты, пенсии и пособия, тем больше люди тратят на покупки – и растет сбор налога на добавленную стоимость. Чем больше ездит транспорта, тем больше доходы от топливного акциза. В конечном счете, чем больше деловая активность, тем больше денег в казне.
Откуда взяться деловой активности в нашей стране, неизбалованной месторождениями нефти и золота, ясно каждому, кто потрудится взглянуть на карту. Справа Россия с ее бездонным рынком и массой экспортного товара, который надо доставить покупателю. Слева Балтийское море и Евросоюз, который не только является крупнейшим покупателем российского экспорта, но и сам немало продает в Россию. А через саму Латвию к ее удобным портам ведут железные дороги российского стандарта.
Казалось бы, живи и радуйся. Создай условия для удобного перетекания потоков товаров, услуг, капитала — и греби деньги лопатой, ведь все эти потоки надо обслуживать. Создай условия для производства — и посылай в Россию традиционные латвийские товары эшелонами, ведь их там любят с незапамятных времен и проглотят, сколько ни дай. Создай привлекательный инвестиционный климат — и принимай российские инвестиции сотнями миллионов, ведь для их обслуживания нужны банки и консультанты, а каждому инвестору нужны дом и место в ресторане.
Но нет. На российско-латвийской границе стоит непрошибаемая стена взаимных санкций, производство снижается, инвесторы изгоняются, транзит усыхает. Соответственно, денег в бюджете все меньше, а социальных проблем и эмигрантов все больше. А почему так, собственно?
А дело в том, что правящие латыши твердо намерены построить латышскую Латвию — при полной поддержке подавляющего большинства латышских избирателей. То есть построить такую Латвию, в которой нашего родного языка нет, образования для наших детей нет, да и нас с вами нет.
Именно поэтому в многонациональной стране латышский язык объявили единственным государственным и, логично продолжая, запретили использовать русский язык в любом официальном общении, бизнесе и общественной информации. Отсюда любовно расписанные уровни владения госязыком для каждого работающего, включая дворника или охранника свалки. Отсюда активная деятельность языковой инспекции, под каток которой попадают даже вполне западные инвесторы.
Отсюда тщательно испорченные отношения с Россией, чтобы любая ее попытка защитить соплеменников в Латвии рассматривалась как "угроза агрессии". Как следствие – убит экспорт продовольствия, медленно умирает транзит. Другим логичным следствием является неизбежная военная истерика и рост военных расходов – за счет той же социалки, медицины и образования.
Отсюда убитый банк ABLV, который обслуживал в основном капиталы нерезидентов (читай – русских). И большинство работников и акционеров его тоже русские. Это, скорее всего, не главный мотив его убийства, но с высокой степенью вероятности мы можем предположить, что будь у этого банка преимущественно латышские акционеры и менеджмент, а еще лучше какие-нибудь скандинавы, то в тех же самых условиях ему было бы дано достаточно времени для предоставления отчетов, исправления ситуации — и в конечном счете банк был бы сохранен.
Отсюда уничтожение частного высшего образования на русском языке – отрасли, которая до сего дня стабильно приносила экономике Латвии около ста миллионов евро в год.
Отсюда уничтоженная программа выдачи ВНЖ в обмен на инвестиции, которая за время своего существования успела принести Латвии более полутора миллиардов евро инвестиций. Вот только сам факт притока таких инвесторов вызывал постоянное раздражение латышских националистов, ибо почти все эти инвесторы были русскоязычными. А это значит, что сам факт притока таких инвесторов в Латвию увеличивал спрос на работников со знанием русского языка — от таксистов и официантов до юристов и банкиров. То есть эта программа способствовала самому страшному преступлению в глазах правящих латышей — "расширению области применения русского языка".
Здесь кто-то может возразить, что программа ВНЖ в обмен на инвестиции была в свое время инициирована одной из латышских партий. Да, это так. Вот только эта и подобные ей партии давно вычищены латышским избирателем с политического поля именно за то, что на первый план ставили прагматичные соображения, а не латышскость и преамбулу.
Нам придется признать, что наши латышские соседи по стране не просто поражены вирусом национализма, а этот вирус мутирует и с каждым годом становится все более агрессивным. Очевидно, что вирус этот отключает сердце и сильно ослабляет мозг. Ничем другим нельзя объяснить ту легкость, с которой латышские этнократы готовы пожертвовать частью экономики и населения нашей страны ради обретения мифической "Латвии для латышей".
Нам ведь известны многочисленные примеры, когда правящие латыши с удовлетворением и даже радостью высказывались о вещах, которые любой вменяемый человек и патриот своей страны счел бы если не катастрофами, то как минимум крупными неудачами. Сократился транзит и торговля с Россией из-за санкций? Прекрасно, будем меньше зависеть от "агрессивного соседа" и станем больше торговать с Европой. Выдавили из Юрмалы "Новую волну" и КВН? Отлично, будет меньше "пошлых русских песен и шумных русских туристов", а на их место приедут "интеллигентные и тихие западные курортники". Из-за всего перечисленного сокращается население Латвии? Превосходно, потому что количество нелатышей сокращается быстрее, чем количество латышей — и Латвия становится более латышской.
Вот и получается, что, если мы хотим увеличить пенсии, повысить зарплаты бюджетникам, уменьшить очереди в больницах, затормозить депопуляцию, улучшить качество образования, привлечь инвесторов, возродить бизнес, сохранить транзит и много чего еще, – надо уничтожить латышскую этнократию.
Все упирается в тот самый единственный вопрос, который и является первопричиной всех бед нашей страны. И никакого другого пути для решения всех этих проблем, никакого иного пути для спасения Латвии не существует, "только слом системы, только переход от этнической демократии к подлинному народовластию" — как это и написано в программе РСЛ.
