Русская эмиграция за рубежом — это явление, которое, как мне кажется, осмыслено еще не полностью. Причем "новые эмигранты", которые уезжают из России сейчас, во многом не похожи на своих советских предшественников.
"Волны" эмиграции
За последние годы отток людей из России значительно увеличился, утверждают социологи. Рекордным оказался 2014 год, за первые восемь месяцев которого из России за рубеж, по данным Росстата, эмигрировали 203 тысячи 659 человек. Это почти в два раза больше, чем в тот же период 2013 года — тогда в другие страны перебрались 120 тысяч 756 граждан РФ.
Если отъезды продолжатся такими же темпами, то, по несложным подсчетам, каждые пять лет Россия будет терять по одному миллиону человек. Для страны с населением 145 миллионов это вроде как немного, но если задуматься, то цифра выглядит достаточно тревожно.
И это только те, кого посчитали. Значительная часть эмигрантов не информирует власти о своем статусе, периодически наведываясь в Россию, но имея вид на жительство в других странах.
В этом смысле можно привести в пример Латвию, где в течение нескольких лет работала программа получения видов на жительство в обмен на покупку недвижимости. Сейчас она практически остановилась, поскольку местные националисты объявили тревогу: по их мнению, наплыв "новых русских" создает угрозу латышскому языку и опасность русификации балтийской республики.
Многие из "новых эмигрантов" не скрывали, что разочаровались в официальной политике РФ и решили обосноваться в тихой, уютной, а главное, неамбициозной стране. К тому же всего в часе лета от Москвы, и абсолютно русскоязычной, несмотря на то, что у этого языка в республике статус иностранного.
"Старые" и "новые"
Однако вновь прибывшие наткнулись на противостояние. Причем не только со стороны местных националистов.
Гораздо более серьезным оппонентами оказались местные русскоязычные — те, кто жил в Латвии еще до развала СССР и остался в республике после того, как она стала независимой. У "старых" и "новых" оказались идеологические противоречия.
Значительная часть россиян, переехавших из России в Латвию за последние пять лет, — люди небедные. Вид на жительство в стране они получали, вложив немалую сумму либо в открытие бизнеса, либо в покупку элитной недвижимости. В этом смысле они контрастируют со значительной частью местного русскоязычного населения, живущего преимущественно в спальных районах столицы и не имеющего возможности похвастаться большим заработком.
Это первый момент, который разделил местных русских и "понаехавших". Второй — политические взгляды.
Местные русские по большей части находятся в оппозиции к местной власти, что, в свою очередь, приводит к тому, что они идеализируют власть в России.
Эта проблема тоже не нова — часть русскоязычного населения чувствует себя отчужденной в стране проживания, а в качестве альтернативы видит большую соседнюю страну, телеканалы которой в Латвии представлены в широком ассортименте.
"Новые русские" же, напротив, нередко более критично настроены к российской власти и весьма лояльно к латвийской, что вызывает отторжение у "старых". Договориться не получается, да в этом и нет большой необходимости — одни могут спокойно обходиться без других. Они, по большей части, и живут, не пересекаясь. Во всяком случае, не настолько часто, чтобы это стало проблемой. Столкновения происходят исключительно на интернет-форумах.
Когда-то мне довелось побывать на Брайтон-Бич в Нью-Йорке. Мы с приятелем шли по "центру русской эмиграции", говорили на русском языке и невдалеке услышали перешептывание местных старожилов c традиционным одесским говором: "Смотри, Хгаля, кажется, какие-то новые понаехали…"
Но если говорить о русской общине в США, то там желание держаться вместе присуще скорее старшему поколению — скажем, на Брайтон-Бич не покидает ощущение, что ты вернулся в СССР. Молодежь же, напротив, беспроблемно интегрируется в общество.
В Латвии ситуация иная, поскольку, во-первых, русская община составляет почти 40% населения и является вполне самодостаточной, а во-вторых, за годы независимости политикам не удалось сделать идею интеграции привлекательной для русскоязычных.
Я не намерен идеализировать "местных русских". Все-таки процесс интеграции — это обоюдная история, обе стороны должны чувствовать интерес к сближению. Но все же обязанность сделать первый шаг, как ни крути, все равно ложится на государство с его административным ресурсом.
В результате недальновидной латвийской политики в этом вопросе республика спустя 25 лет после обретения независимости де-факто является двухобщинной. И как решить этот вопрос, никто не представляет, да и заинтересованности, если быть откровенным, ни у кого нет. Всех все устраивает — привыкли, обтесались, научились жить по таким правилам.
"Новые русские" формируют отдельную группу, тоже не монолитную, но, определенно, нарушающую своим присутствием устоявшийся порядок. Россияне более энергичны, они не принимают все как данность, а пытаются изменить ситуацию. В этом смысле они отличаются от большинства своих "старых" соотечественников, которые давно уже живут в состоянии инерции. Не знаю, надолго ли хватит запала у новых русских, но пока они заметно выделяются на этом фоне.
Скажем, когда в Сейме хотели принять закон, обязывающий за продление временного вида на жительство раз в пять лет платить по 5 тысяч евро за каждого члена семьи, инициативная группа россиян быстро создала общественную организацию и написала письмо президенту Раймонду Вейонису. Президент в итоге вернул законопроект в парламент на доработку.
Была ли в этом заслуга "ВНЖ-шников" или просто так совпало — сказать трудно. Я лично думаю, что совпало, но они хотя бы попробовали — и удовлетворились результатом.
На обиженных воду возят
Многие "старые русские" уже давно не верят в то, что в стране можно что-то изменить. С одной стороны, это действительно выглядит так — в правительстве интересы второй по величине общины в стране не представлены вообще.
А с другой, в той же Риге, например, уже семь лет правит партия "Согласие", которая пользуется поддержкой именно русскоязычного населения. А Нил Ушаков — первый этнический русский, который стал мэром Риги за всю ее историю. То есть влияние русскоязычных на политику в стране, по крайней мере, через столицу, где проживает около половины населения Латвии, есть, но не все это ощущают в полной мере.
Чувство обиды, как мне кажется, свойственно многим эмигрантам вне зависимости от того, в какой стране они оказались. В случае, конечно, если им не удалось реализоваться в этой стране.
Примеров масса. Сколько талантливых советских артистов уезжали на Запад, чтобы мыть полы, работать разносчиками пиццы или возить тележки в супермаркетах. У кого-то получилось, но большинство если не вернулись обратно в РФ, то остались жить в замкнутых диаспорах, не сумев влиться в общество.
В этой черте русского характера есть и сила, и слабость. Сила — в том, что русское самосознание практически неистребимо, а слабость – в том, что иногда это мешает развиваться, ставит барьер, через который не проходит ничего, что могло бы обогатить "загадочную русскую душу". Но, может быть, открыть себя миру — не так уж и плохо?
