Как сообщила на днях Еврокомиссия в своем официальном прогнозе, невероятно бойкий экономический рост ожидает Прибалтику, напоминает публицист Виктор Мараховский. ВВП Литвы, Латвии и Эстонии вырастет в этом году на 2,3-3,2%, а в следующем рванет еще быстрее.
Надо сказать, что опубликованные в местных прибалтийских СМИ прогнозы вызвали у жителей упомянутых республик совершенно искреннее и беспрецедентно дружное недоумение, в мягкой форме звучащее так: "Какой к черту рост? Люди же как бежали, так и бегут".
Тут надо сказать, что эмиграция из Восточной Европы вообще и из Прибалтики в особенности — это совсем не то же, что привычные нам жалобы на "отъезд лучших людей из России".
В России отъезжающие — это по большей части, во-первых, жители крупных мегаполисов. Обладатели престижных технических "вышек", в карьерных целях отбывающие программировать на Запад или в Южную Корею; обладательницы филологических дипломов, ищущие для себя новой "климатической родины" по месту освоенного в вузе языка; наконец, просто владельцы выгодно расположенной жилой недвижимости, предпочитающие жилье сдавать, жить в дешевой загранице и по возможности "немножко шить" на удаленке (конечно, среди отбывающих до сих пор есть и ученые — хотя они, разумеется, не составляют значительного процента эмигрирующих).
Но в прибалтийских республиках речь давно не идет о сохранении научно-технической мощи — за отсутствием таковой. Там речь идет о самоликвидации основной части населения, которое, будучи обладателем европейских паспортов, в массовом порядке год за годом выезжает со своих родин работать туда, где есть работа и платят больше. И эти люди, в отличие от знакомых нам "зарабатывающих в России и возвращающихся жить в дешевый Таджикистан" гастарбайтеров, назад не едут.
В целом Прибалтика теряет по 1-1,5% населения в год эмигрантами — только по официальным данным (то есть в статистику попадают те, кто специально известил местные органы о смене места жительства). Понятно, что реальные цифры выше, но вот насколько — остается неизвестным.
Например, реальную численность населения Латвии, официально составляющую 1,9 миллиона человек, эксперты оценивают кто в 1,7 миллиона, а кто и в полтора миллиона жителей (для республики, встретившей независимость с 2,7 миллиона граждан, это обезлюживание, далеко превосходящее по масштабам результаты обеих мировых войн).
Официально чемпионом по самовывозу населения считается Литва — ее покидает от полутора, по официальным данным, до двух-трех процентов жителей — по неофициальным. Ежегодно.
Прибалтийские страны, разумеется, тратят силы и деньги на возвращение отбывших (примерно по полтора-два евро на человека ежегодно). Но эффекта это почему-то не приносит.
К этому стоит добавить естественную убыль населения, которая во всей Прибалтике значительно ниже уровня его воспроизводства. А также стойкость в защите этнической чистоты, благодаря которой восточноевропейцы, в отличие от столь же успешно вымирающих западноевропейцев, не "пополняются" мигрантами.
… И вот на этом катастрофическом, строго говоря, фоне мы видим в маленьких, но гордых республиках рост ВВП и успехи экономики.
Это экономическое чудо необъяснимо, однако лишь на первый взгляд.
Дело в том, что успехи мистической "безлюдной экономики" Прибалтики складываются из вполне понятных составляющих.
Главная из этих составляющих — европейские фонды (около 70% инвестиций в основной капитал — в случае, скажем, Латвии), которые по схеме софинансирования выделяют деньги на строительство разного рода объектов и инфраструктуры. Этим фондам все равно, кем будут объекты использоваться — и будут ли. Надо лишь, чтобы конкретная молодая восточноевропейская демократия изыскала у себя (или одолжила) часть средств на строительство, я не знаю, новой тридцатикилометровой дороги из города Вентспилса (35 тысяч жителей) в город Попе (1,5 тысячи жителей). Дорога будет проложена, будут платить деньги за технику, материалы и труд работников. ВВП будет пополняться цифрами. Тот факт, что потраченные несколько миллионов евро не отобьются от слова "никогда" ни прямо, ни косвенно — вопрос, в принципе, отдельный и мало кого волнующий.
Понятно, что от этого "софинансирования" в молодых демократиях растет бюджетный дефицит (ведь одалживать где-то надо), но это также мало кого волнует.
Поскольку годы евроинтеграции не прошли даром, потребность в рабочих руках в этой отрасли постоянно падает. Как и во второй по значимости экспортной отрасли — сельском хозяйстве. Страна, у которой есть поля и купленная Европой техника, но нет собственных едоков, тоже может быть вполне эффективной.
Ну и еще один мощный толчок экономическому росту дают, конечно, военные расходы, недавно резко увеличенные по требованию США и приближающиеся к 2% ВВП. Это и закупка "пожилой" военной техники у союзников по НАТО, и затраты на ее обслуживание. И деньги, которые тратят в молодых демократиях недавно размещенные там натовские контингенты.
Конечно, эти драйверы роста несколько конечны. Европейские фонды закончат свою миссию в 2020 году. Лес тоже не бесконечен. Натовские солдаты, конечно, никуда не денутся — но и больше их не станет. А долги придется когда-нибудь отдавать.
Но передовые прибалтийские умы уже планируют на начало двадцатых годов переход к "мудрой" экономике — экономике программистов и технологических разработок.
Правда, как следует из выступлений руководителей местной науки, у идеи есть проблемы. Число студентов постоянно падает. Уже сегодня в "мудреющих" республиках наблюдается довольно катастрофический недостаток образованных граждан. Но понятно, как эта проблема будет решена: Прибалтика попросту станет усиленно предоставлять услуги "европейской регистрации" для компаний из других государств, еще сохранивших огромное население и специалистов, способных работать "из Бурятии и Николаева", но под еэсовской маркой.
…К чему я это все, уважаемые читатели. Как видно, для успешного экономического чуда эффективной небольшой страны — народ этой стране вовсе не так уж необходим. Достаточно, по сути, небольшого персонала из клерков и хорошего, развитого управленческого инструментария.
Поэтому стареющие и вымирающие "балтийские тигры" находятся в отличной форме и, можно даже сказать, в прыжке.
Но еще и потому, что мы слишком далеки от истинно глобального мышления передовых обществ — мышления, которое на первое место ставит эффективность и рост. А копошащимся под гусеницами эффективности гражданам оставляет возможность выбора — приспосабливаться или без жалоб освободить место.
