Тема на самом деле жуткая и непростая. Даже если одного ребенка некий социопат поймал в сети и при помощи хитрых заданий подтолкнул к смерти — это отвратительно, ужасно и требует внимания и родителей, и всего общества в целом. Но вот увеличивать число жертв в десятки или сотни раз — непростительно для тех, от кого зависит спокойствие граждан. Равно как и давать обрывочную информацию, которая создает больше вопросов, чем ответов.
Все хорошо, прекрасная маркиза
На этой неделе состоялись аж два события, которые привлекли внимание общественности к теме суицидальной игры "Синий кит": пресс-брифинг государственной полиции и внеплановое рабочее заседание у мэра города. Полиция заверила, что проверка социальных сетей не выявила взрослых "кураторов", дающих задания подросткам, мэр города пообещал следить за ситуацией через школьных социальных педагогов и психологов и обращать особое внимание на детей, которые, возможно, играют в эту игру, а также активно взаимодействовать с полицией.
Не знаю как у вас, дорогой читатель, а у меня, как у родителя, оба события не только не вызвали удовлетворения, но и посеяли сомнения. На самые главные вопросы: сколько детей вовлечено в эту игру, сколько детей из-за этой игры подвергли свои жизни опасности и сколько из них погибло — ответа не было.
Я отлично понимаю, что для полиции важно отчитаться, что "все в порядке", а мэру перед выборами — проявить бурную деятельность. Вот только прежде всего меня интересует здоровье моих детей, их защита и трезвая, основанная на открытых фактах оценка детской безопасности. И мне категорически не понравилось, что никто ничего не сказал о статистике детских самоубийств, то есть не о домыслах, а о фактах.
Что знают дети
LTV7 в нескольких программах об опасности суицидальных игр для детей. В одной передаче мать подростка, который угрожал ей суицидом и был снят спасателями со здания бывшего завода "Радиотехника", утверждала, что суицидальные игры популярны в Латвии и в них играет много подростков. В другой несколько муниципальных чиновников рассказали, что им известно о том, что латвийские дети выполняют задания этой игры.
Меня, как отца, такие откровения пугают до жути. Страшно, когда твой ребенок может быть подвержен риску социопатической игры, тем более если она модная.
Так как я ничего об этой игре не знал — спросил о ней свою дочь. Дочь мне в подробностях рассказала, что это за игра, что все ее сетевое окружение об этой игре знает, и никто и не думает в нее играть. Потому что все понимают, что она ведет к смерти, а умирать никто из ее друзей не хочет. То есть, по сути, я получил подтверждение того, что подростки об игре знают больше родителей, и защищает их от сетевых маньяков разнообразного возраста исключительно собственное благоразумие, а не взрослые.
Причем позиция подростка зачастую толкает его к активному вмешательству. Например, некоторые дети, такие как этот парень, играют, чтобы выяснить личности анонимных "кураторов". И даже достигают в этом большего успеха, чем полиция. Вероятно потому, что уделяют процессу значительно больше, чем "четыре дня в двух группах", хоть и не так подготовлены к разыскной работе.
Если задать вопрос об игре в поисковиках или социальных сетях, то можно заметить, что спасателей от игры на несколько порядков больше, чем информации об игре. И среди спасателей полно как профессиональных психологов, так и подростков-энтузиастов.
Игра в игру
По сути игра уже давно выродилась в интернетный мем, последователей самого первого негодяя, того самого, что давно посажен за решетку, много, интернетных борцов с этим негодяем еще больше, и каждая жертва — искатель приключений — сталкивается с потоком внимания как тех, кто желает спасти, так и тех, кто хочет поиздеваться.
На сегодняшний день борьба в Латвии с этой напастью напоминает борьбу с Джеком Потрошителем. Особенно на латышском языке. Зная, что доказанных жертв игры в Латвии нет, все рассказывают, как здорово жертвы защищены, как много делается для того, чтобы дети не пострадали. И это очень удобно. До первого трупа.
О чем говорит статистика
Вот только живем мы в стране, где число самоубийств — одно из самых больших в Европе. Мы в этом скорбном списке чаще всего на втором-третьем месте — около 370 человек в год. Мы жестоки по отношению к согражданам, друг к другу. Большинство наших самоубийц — совершеннолетние. Подростков до 14 лет в скорбной статистике очень мало — в среднем один человек в год, а бывает, что и вовсе нет. Поэтому говорить о молодежной тенденции суицида… как-то бездоказательно.
Попыток суицида гораздо больше. И среди взрослых, и среди детей. Демонстративные самоубийства, этакий способ привлечь к себе внимание, у нас широко распространены. Около 1400 жителей Латвии каждый год попадают в скорую помощь как несостоявшиеся жертвы суицида. Среди них — 15-20 подростков до 14 лет. И немногим более 120 человек — молодые люди в возрасте от 15 до 19 лет.
Не самая оптимистичная статистика. И бодро отчитываться о том, что "все в порядке", ничего не делая для предотвращения последствий, довольно опасно. Равно как и сбрасывать со счетов социопатов, только потому что им еще нет 14 лет.
Эта игра родилась в 2016 году. За нынешний год у нас еще нет статистики ни самоубийств, ни попыток самоубийств. Скорее всего, в ней окажется хотя бы один подросток-самоубийца в возрасте до 14 лет и еще как минимум 15, пытавшихся лишить себя жизни и спасенных медиками. То есть около 30 предельно взволнованных родителей и пара безутешных, о которых мы еще ничего не знаем, уже живут среди нас. Популисты наверняка попытаются связать их горе с модной игрой в интернете.
Самое главное для меня, как для родителя, не потерять своих детей. Но и не перепутать, поддавшись панике, "естественные" для нашей страны жуткие цифры с новой мнимой опасностью. Не задушить детей гиперопекой. А для ответственных спецслужб крайне важно сделать все, чтобы эти цифры как минимум не увеличились. А заработают они на этом себе политические баллы или нет — вопрос второстепенный.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
