Лишь бы не было войны. Особенно информационной

Невероятно увлекательное занятие – выслушивать, что такое истина в последней инстанции. Серьезно, когда мне начинают об этом рассказывать, я замираю и не сопротивляюсь.

Я — визуал. Мне безумно нравится наблюдать за жестикуляцией и артикуляцией человека, который точно знает, где кроется настоящая правда. На протяжении трех лет я слушаю правды про Украину, например. В силу специфики своей работы мне приходилось слушать правды на нескольких языках. Определенные даже пришлось выучить.

Часами я читал и слушал самую настоящую правду, от самых достоверных источников. В этой правде были распятые мальчики, отвечающие за независимость и незалежность обеих сторон, были сволочи, которые сбивали самолеты с мирными гражданами, и нелюди, обстреливающие жилые районы. Каждый день я открывал новостные ленты и ощущал себя девочкой в торговом центре в день сезонных скидок: вокруг все было очень вкусное, модное, трендовое, но не сочетающееся между собой.

Нужно было выбирать. Не свою правду — свой рецепт коктейля, составленного из интернациональных ингредиентов. Проще говоря, нужно было включить мозг и проанализировать информацию из разных источников, сделав свой вывод. Это непросто. Нужно забыть, что Крым — наш, а героям — слава. Нужно послушать разных, подумать и прийти к собственному мнению. Даже не к верному, нет. К своему.

Основа любой свободы — в возможности слушать. Основа любой дискуссии — в возможности делать выводы. Диалог — это разговор двух и более лиц. Прописные истины, которые забываются при определенном государственном строе, в котором явно что-то пошло не так.

Я люблю смотреть плохие фильмы, читать плохие книги и слушать плохую музыку. По одной простой причине — мне нравится иметь собственное мнение. Убеждаться в том, что обхаянное со всех сторон кино действительно отвратительно.

Это не мазохизм, как может показаться на первый взгляд. Это просто полное неприятие установки "не читал, но осуждаю".

Я считаю себя человеком, способным на самостоятельное выставление оценок тем или иным событиям, произведениям и рассказчикам. А главное — я очень хочу, чтобы таковым меня считало мое государство.

Сегодня мне все чаще говорят: "Не смотри!" Возвращение цензуры само по себе уже даже перестало удивлять. Уже несколько лет в Латвии периодически вводятся запреты на отдельные источники информации. Сказать по совести, вводятся довольно топорно: практически все запрещенные каналы и издания читаются и смотрятся на ура. Причем — в силу специфики генетики постсоветского человека — куда с большим интересом, чем до запрета.

Наши мамы и папы вручную перепечатывали Набокова, Солженицына и того самого Пастернака, ловили радио "Голос Америки" на собственноручно сделанных приемниках и записывали западную музыку на рентгеновские снимки.

Вы действительно думаете, что сегодня, в век интернета, мы не посмотрим опасные выпуски "российской пропаганды"?

У нас уже запрещали "Человек и закон" — за осквернение чувств литовцев, "Пусть говорят" — за осквернение чувств несовершеннолетних, Sputnik Латвия — просто на всякий случай. Бог с ним. Мы уже смирились. Но как только мы привыкли к запретам, нам дали рекомендации. Причем откуда не ждали.

Представитель МИД Германии Мартин Шефер заявил, что немецкий народ очень обеспокоен судьбой русскоязычных жителей стран Балтии и что на рельсы уже поставлен локомотив русскоязычного СМИ, призванного стать альтернативой лживым кремлевским новостным агентствам.

Почему вдруг именно Германия — нет времени объяснять, примем как факт. Лично меня куда больше запретов пугает навязывание. Я готов спокойно выслушивать привычные проповеди о том, что мне не нужно смотреть. Но когда мне начинают говорить, что мне смотреть нужно, это вызывает у меня некоторую нервозность.

Я не имею ничего против немецкого кинематографа. Чего греха таить — многие из нас выросли на нем. Если в странах Балтии появится еще один телеканал, дающий альтернативную точку зрения на мировые события, я буду только рад. Но что-то мне подсказывает, что подобная инициатива предусматривает импортозамещение — когда вместо осужденного Пастернака мне попытаются втюхать одобренного, не оставляя за мной права одобрять и осуждать.

Как бы там ни было, я всегда за любую движуху. Лишь бы не было войны. Даже информационной. Особенно информационной.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции