Во-первых, сама Рига. Мой родной город с 1977 года, когда я появился на свет в старом корпусе роддома на улице Миера. Она меняется и развивается. Хотя некоторые места остаются неизменными на протяжении десятилетий. Взять хотя бы купол Рижского цирка, который и сейчас такой же, как в 1987-м.
А ведь зачастую мы просто проходим мимо. Мы слишком заняты, чтобы замечать перемены, происходящие вокруг нас. Или слишком к ним привыкли. Вы же знаете это ощущение: "Ммм, снесли… А что тут стояло?"
Темпы строительства таковы, что один объект незаметно для нас сменяет другой. Не всегда новые штрихи на лице города бывают удачны. Я совсем не эксперт в том, что касается архитектуры, но, мне кажется, я понял, как родился проект "Замка света". На самом деле мне это рассказали как одну из версий. Съел как-то архитектор треугольный сэндвич, выбросил пластмассовую упаковку в мусорку, а та возьми и выпади из него длинной стороной на пол. Ну, вы поняли…
Шутка, конечно, но очевидно, хоть и не хочется осознавать, – ну не получилось! Речь, само собой, только о здании и о том, как оно вписалось в облик города.
Для меня квартал между улицами Валдемара, Сколас, Стабу и Бруниниеку – особый. "Рижское". Я до сих пор называю так это место, хотя официальные его названия неоднократно менялись с течением времени.
После обретения независимости завод назвали Rigas Alus ("Ригас Алус", "Рижское пиво"), а незадолго до этого состоялось мое первое с ним знакомство. Последствия, надо отметить, были столь разнообразны, что мне придется поднапрячь память, чтобы рассказать об этом, придерживаясь хронологии событий и ничего не упустив.
Употреблять я начал, как все, лет в 15. И, как все, начал с пива. Обычно начинают именно с него. В последних классах средней школы я был один на десять девочек. Гарем. Но из всего гарема я любил только одну. А у нее была подруга, она жила в паре кварталов от пивоварни. "Дотаций" ее небедных родителей и моих карманных денег хватало на пиво. Его было много. Очень много.
Я до сих пор удивляюсь, как человек в течение 3-4 часов может осилить 10 литров пива. Ведро. С водой такое вряд ли возможно. Рижское "Особое", "Оригинальное" или "Темное" стоило копейки, а наши молодые почки могли перерабатывать все это в невероятных количествах. Ну а если хотелось чего-то солидного, то мы отправлялись в бар при пивоварне на Стабу, 1. И чувствовали себя невероятно взрослыми!
На Лиго проблемой были не деньги, а тара. Уже с утра у ворот пивоварни появлялась пивная бочка, и жаждущие выстраивались в очередь вдоль Бруниниеку. Естественно, стояли не за литром-двумя. Речь шла не о том, сколько выпьешь, а о том, сколько сможешь налить и унести — 20, 30, 40 литров. Когда нам с однокурсниками удалось добыть две пластмассовые 20-литровые канистры, это был праздник. 40 литров — серьезная добыча.
Пиво овладело мной. Пиво! Этот святой напиток! Казалось, целью учебы в университете были не знания, а пиво. Культ. Года через полтора учеба стала мешать пиву, и я ее бросил. Чтобы хватало времени на пиво, устроился в охрану. Сутки работаешь, трое пьешь. Мечта! Да и бар на Стабу, 1, еще работал.
Хоть я и забросил Рижский технический университет, но зуд на тему "ученье — свет" не давал мне покоя — поступил в ЛУ на юридический. Заочно. Чтобы не терять много времени на учебу, а посвящать себя любимому хобби — пиву. Тогда я уже потихоньку начал разбавлять его более крепкими напитками, но, все равно, мы с пивом были неразделимы. Оно объединяло друзей, примиряло врагов. Святой напиток.
Я продолжал работать в охране, а университет свел меня с человеком, который помог устроиться в "Аве Лат Саргс" — предел мечтаний того времени. Месяц проработал в супермаркете, потом получил предложение стать начальником бригады. Бригадиром. В мое ведение передали конфетные фабрики "Лайма" и "Узвара", ну и "Ригас Алус". И пусть мне кто-нибудь скажет, что бога нет!
В сопровождении технолога прошелся по заводу. Святилище находилось в старых подвалах, где в огромных бетонных ваннах до сих пор созревало пиво. Настоящее и живое. И если такое подвластно человеку, то церковь, скажем так, может отправляться на покой. Бригадир охраны "Ригас Алус". Ха! И бар на Стабу, 1, все еще жив.
Завод развивался, помещений стало не хватать, оборудование устарело, производство перенесли в Адажи. Моя, назовем ее так, юность, отсутствие опыта и хобби, отнимавшее все больше времени, не позволяли мне успешно руководить коллективом, и я ушел с работы — не стал ждать, пока турнут.
Затем год я охранял завод ванн в Кекаве, а потом получил заманчивое предложение стать старшим на объекте "Томсона Терасес". Вроде как главным охранником новостройки. Конечно, я согласился. А знаете, где этот дом находится? Правильно! В квартале от дома бывшей одноклассницы и в двух от пивоварни. Бар на Стабу, 1, все еще работал.
Аллилуйя! Он уже стал своим. Местом, где меня всегда ждали. Стоило мне только ступить на порог, как бармен уже наливал пол-литра темного и 100 граммов аллажского тминного ликера. И даже не спрашивал. Божественная комбинация!
Завод был заброшен. На работу в "террасы" из Пардаугавы я ездил на микрике. До станции, оттуда пешком, чтобы прогуляться. Всегда проходил через территорию завода и грустил в тишине. Знаете, сколько нужно времени для того, чтобы человек себя полностью разрушил? Шесть лет. Шесть лет темного пива и тминного ликера по утрам после смены. И не пол-литра плюс сто граммов, а три плюс триста. Ну и еще — по выходным.
Призрак завода до сих пор на месте. Но я не грущу. Иногда навещаю его, чтобы вдохнуть смесь пыли и плесени, и получить от этого удовольствие. А бар на Стабу, 1, все еще открыт. Съезжу поснимать.
