На встрече с режиссером после рижской премьеры фильма "Ученик" один из критиков пожурил Кирилла Серебренникова за излишнюю шаблонность его героев, в том смысле, что учитель ведет себя как учитель, директор школы — стереотипный директор школы, а ученики — обычные ученики, где же глубина образов? Режиссер ответил, что ему и так было что сказать фильмом, а если бы он хотел наполнить кино дополнительными смыслами, то поступил бы просто: больше пауз в диалогах и пробелов в характерах, которые зритель самостоятельно заполнит своими домыслами и сам же с ними и поспорит.
Студент Латвийской академии художеств Эрнстс Аустриньш хотел именно этого — разбудить воображение аудитории. И у него получилось. Студент молодой и наивный, в отличие от опытного Серебренникова, он еще не знает, что раскрывшееся воображение публики высвобождает демонов. Публика любит обижаться и предается этому занятию с упоением. Если поводов для обиды нет, то она ее выдумает. Публика принимает образ американского полицейского — валит художника на землю, заламывает руки и застегивает наручники, зачитывая подозреваемому правила Миранды: всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде.
Гневная реакция публики смутила даже представителя общества пушкинистов. Нет, встревоженная поползновениями на памятник своего кумира, она тоже потеряла способность трезво смотреть на происходящее и заочно приговорила студента к бесславному прозябанию на периферии истории, но хотя бы нашла в себе силы ужаснуться лексикону защитников Пушкина и предлагаемым ими методам борьбы за справедливость. Такими, например, как закопать студента самого в землю по пояс и вверх ногами. Ну а предложениям набить молодому человеку рожу можно и не удивляться, учитывая богатый дуэльный опыт самого Пушкина.
И все же мне хотелось бы встать на защиту если не самого искусства, то хотя бы одного конкретного художника. Эрнстс Аустриньш — настоящий профессионал, любящий свое дело. Да, он из тех, кого так мало в нашей стране, такой, кем каждый из нас хотел бы видеть своих детей: образованный, трудоспособный, занимающийся любимым делом, полный планов и замыслов. Он учится в Латвийской Академии художеств и осваивает профессию, которая определит будущий облик окружающего нас пространства. Он горит идеями, он мечтает сделать нашу с вами Ригу красивой, удобной, комфортной.
Конечно, я все понимаю. Вы уверены, что латышский студент неграмотен и необразован, что он ненавидит все русское и Пушкин для него просто безобразный кусок бронзы, оскверняющий пейзаж. Что сегодня он закрыл его белой простыней, а завтра намалюет на нем свастику. Но какое отношение имеют ваши фантазии к реальности? Да никакого. Вы сами выдумали мотивы художника, самостоятельно составили его портрет и обиделись. Перед вами поставили зеркало, вы заглянули в отражение и ужаснулись — это и есть настоящее искусство, Эрнстс выполнил домашнее задание на десять баллов.
Будь Эрнстс этаким провокатором, устроившим скандал и радостно хихикающим, наблюдая последствия со стороны, это было бы несправедливо и обидно. Но к чести художника, он и не догадывается о той шумихе, что подняла возмущенная публика. После занятий в академии он пойдет на работу, а вечером соберет скудный инвентарь, сядет в трамвай и поедет в очередной парк — всю ночь ставить новые творческие эксперименты. Ему жить в этом городе и ему делать его лучше. И нам всем стоит порадоваться, что хоть кто-то из молодого поколения связывает свое будущее с родной страной, а не ищет себе другую. Не спугните.
