Одиннадцатый день в России прошел в пути. Способ передвижения вновь сменился. На этот раз мы решили проверить на себе один из самых устойчивых стереотипов о российской глубинке — ужасные дороги.
Маршрут: Омск — Верхняя Бобровка, или Аугшбебри. Протяженность пути — около пятисот километров. Транспортное средство — арендованная "Нива". Водитель — Робертс Вицупс. Валентин на механической коробке ехать отказался наотрез.
— Вот я не могу понять. Машина 2012 года. Ведь в ее разработке участвовал некий дизайнер. Он же наверняка думал, как сделать так, чтобы было удобно.
— Да ничего он не думал. Взял проверенное временем и поставил.
— Ну бог с ним, со временем. Но почему вот эти кнопки светятся, а кнопка стеклоочистителя заднего — нет. Как ее искать в темноте?
— А на что тебе ночью стекло заднего вида?
— Ай…
Мы были в пути уже несколько часов, когда навигатор предложил свернуть с федеральной трассы. За окном рассвело и начался настоящий ад.
Очередная резкая остановка. Пасущиеся кони. Робертс начинает фотографировать, кони жмутся подальше. Вдалеке замечаем совершенно фольклорного мужичка в санях. Лошадь обреченно тянет их по заснеженной тропинке. Скрежет: они пересекают полузаметенный асфальт дороги и едут дальше. Буквально кожей ощущаем, что возчик смотрит на нас так же пристально, как мы смотрим на него.
"Ого, Сани", — Робертс, наконец, опускает фотоаппарат и смотрит вслед. Валя докуривает, хмыкает: "А мужик в это время думает: "Ого, "Нива"…"
— угу,
Гугл-навигатор согласился проводить нас только до Тары. Поселок Бобровка он объявил самопровозглашенным и находить наотрез отказался. Поэтому в Таре пришлось включить Яндекс.Карты, которые оказались более сговорчивыми.
— А это уже тайга?— Робертс и я задаем этот вопрос примерно каждые пять минут.
— Да хрен его знает, — Валентин тщетно всматривается в темнеющий лес. — Таблички не было.
Проходит еще полчаса, лес резко открывает рот и проглатывает машину вместе с нами. Все становится ясно безо всяких табличек. Тайга.
Мы держим скорость порядка 80 километров в час. Дорога хорошая, вокруг ни души. Быстро приходит ответ на вопрос — чем отличается елка от ели. Угрюмые, тяжелые — они оставляют свободным дорожный просвет и, кажется, замыкают дорогу за тобой.
— Вот знаете, если сейчас на дорогу выйдет медведь, я не удивлюсь, — это Валентин. — Он будет совершенно уместен.
— Робертс, ты, правда, осторожнее езжай. Медведь не медведь, но какая-нибудь фауна на дорогу выскочить может.
— Угу.
— Может, покурим?
— Да. Ты сейчас остановишься, дверь откроешь, а к нам в салон рысь — прыг!
— Ага. И такая: "Мужики, поехали отсюда! Страшно!"
Все-таки останавливаемся, курим. Робертс делает несколько ночных фото. Я записываю видео. До Бобровки остается около 30 километров. Там уже волнуются, звонят — не потерялись ли мы. Чудом не проскакиваем поворот, заезжаем. На часах восемь вечера. Поездка заняла на шесть часов больше, чем предполагал навигатор. Дороги тут ни при чем.
Медленно едем по улице Центральной: ищем место, где ловит мобильная связь. Находим. Звоним Ольге — главной по латышам.
— Ольга, мы приехали.
На въезде, на джипе нас встречает Ольгин муж Сергей. Потомственный немец, который давным-давно женился на потомственной латышке. Сейчас он стоит в российской деревне, греет мотор, ждет многонациональное трио из Латвии. Сюр.
Здороваемся, едем за ним. Подъезжаем к добротно собранному дому.
— Ночевать мы вас, наверное, в другом доме положим. Пока давайте у нас сядем. Поговорим, поедим, познакомимся.
Поговорили, поели, познакомились. Ольга — сибирячка в третьем поколении. По-русски говорит с терпким латышским акцентом. Сергей — немец. Его русский — с местным говором, латышский — с акцентом. Немецкий — ни в зуб ногой. Год назад они справили серебряную свадьбу.
Сергей — депутат, земледелец, фермер, скотовод, архитектор, прораб… Проще сказать, кем он не является. Везде первый, или один из первых. В депутаты не хотел. Лично уговаривал жителей села голосовать против. Все согласились, но в итоге за Сергея проголосовало абсолютное большинство.
Размещаемся в доме.
За окном — темень. Отсюда, из дома на окраине, не видно даже редких деревенских огоньков. Прямо под балконом — лошадиный стан. Слышно фырканье. Посветишь фонарем — видно светящиеся глаза. Волнуются.
— Сергей, а вот то, что мы проезжали, это и есть та самая тайга?
— Да какая тут тайга, — Сергей добродушно ухмыляется. — Лес и лес. Зверя не встретишь. У вас в Латвии их в разы больше.
Сергей и Ольга уезжают, оставляя нас высыпаться. Интернет появляется раз в 10 минут: уведомления приходят, а что пишут — прочитать не успеваем.
Прямо под балконом фыркают кони. Сергей сказал, что разводит их "для души". Не для заработка, без далекоидущих планов.
Тридцать лошадей на душу.
Вот что значит широкой души человек.
Рассказы будут завтра. А пока мы усталые и вымотанные, ворочаемся в кроватях, не можем уснуть. Раз в полчаса один из нас выходит на балкон двухэтажного сруба покурить. Следом подтягивается второй и третий.
Начинаем строить планы на завтрашний день, но разговор комкается.
Завтра будет светло и все будет выглядеть более буднично. Сейчас как-то ни в чем не хочется разбираться. Стоим, курим, слушаем.
