На скорую руку распихав по чемоданам все, что можно и нельзя, мы двинулись в сторону аэроэкспресса. Робертс с Валентином, кряхтя, запихнули чемоданы на верхние полки. Я, горделиво посмотрев на них, легким движением руки положил свой на специальное отделение возле дверей.
— Ты типа самый умный, да? – посмотрел обиженно Робертc.
— Смирись!
Грустно переглянувшись, они стащили свои чемоданы и положили рядом с моим.
Ехали, болтали, обсуждали, с чего начнем свое существование в Уфе. Решили, что неплохо бы все-таки начать с поисков отеля. Прилет в три часа ночи. Искать ночлег гусарским наскоком не хотелось. С третьей попытки нашли.
Как-то прямо очень легко.
Как-то даже слишком.
— Продажная женщина!!! Я чемодан забыл!
Эти двое посмотрели на меня, странно.
— В смысле?
Я уже подлетал к закрытому турникету.
— Пропустите, пожалуйста! Я в поезде забыл чемодан!
— Не положено.
— Да елки зеленые! Очень надо!
— Да не успеете уже. Минута до отхода.
— Успею.
Забыв даже оставить ребятам компьютерную сумку, я метеором рванул к экспрессу. Разумеется, вагон я запомнил: он такой – красненький с белым был. Как и все 15 остальных. Добежав до середины, заскочил в состав. Под звук веселых колокольчиков девушка из динамика радостно сообщила, что двери закрываются. На пути – ни одной проводницы, которую можно попросить задержаться. Лечу, пыхтя, как тот самый паровоз, хищно высматривая нужную полку. В каждом тамбуре констатирую: двери пока открытые. Третий вагон, четвертый, пятый.
С середины вагона замечаю на полке свой чемодан. Он у меня большой и с красной ручкой. Последним рывком подлетаю к полке, хватаюсь за эту самую ручку и с победным воплем вылетаю в закрывающиеся двери поезда. Как в кино про бомбы и проводочки, в общем. На перроне я победно поворачиваюсь и смотрю вслед уходящему составу. Точнее, на лица пассажиров.
В этот момент я понимаю, что каждый из них уверен: только что, прямо на их глазах, было совершено идеальное преступление. Гениальное в своей простоте и филигранное по исполнению. Рассчитать до секунды нужный вагон, схватить самый большой чемодан и выскочить в последний момент…
Уверен, многие возьмут этот способ на заметку. Так что теперь следите за своими вещами.
— Пропустите. Я за этой женщиной стояла.
— Простите, но вы не стояли. Я прекрасно видел, как вы подошли.
— Ой, да что вы говорите! Вы такой Холмс, прямо именно меня видели.
— Мадам, вас довольно сложно не заметить, — встреваю я.
Переключается на меня:
— Эх, такой молодой, а женщин не уважает. Вот такие у нас теперь мужчины и есть. Недомужчины.
— Извините, но тут нет очереди по гендерным признакам.
— Хорошо! – Женщина гордо встает в позу. – Вот вас, юноша, я пропущу. Идите!
— Да вы и мужчину пропустите. Он, кстати, тоже с женой.
Женщина уже не видит смысла продолжать диалог. Она демонстративно отворачивается и встает с видом оскорбленной невинности. Перед мужчиной.
— Так вы же вроде пропустить хотели.
— Не волнуйтесь. Пропущу.
Не пропустила, разумеется.
Наконец сели в самолет. Вылет задерживался. Спустя полчаса командир по радио сказал, что были проблемы с багажом, но сейчас уже полетим. Не соврал. Полет прошел без происшествий, не считая того, что в салоне было три младенца, которые дожидались, пока все задремлют, и резким криком заставляли всех подскочить. Они не хныкали, не кряхтели, а именно резко выпускали трель на самой высокой ноте. В первый раз у меня сердце провалилось. Показалось, что это какой-то технический сигнал тревоги. Потом привык.
А отдельных придурков, которые начинают вслух выражать недовольство, – просто не берите в голову. Знайте, что большая часть самолета на вашей стороне.
Прилетели, пошли получать багаж. Я свой чемодан увидел уже с порога, радостно в него вцепился и пошел сидеть на скамеечке. Из чувства солидарности даже не пошел курить один – решил дождаться. Чемоданов на ленте становилось все меньше, зал пустел. Наконец, Валя выудил свою сумку. Ждем Робертса. Толпа редела и редела. В конце концов, у мерно крутящейся ленты остался только одинокий Робертс. Лента скрипнула и остановилась. Потом, будто агонизируя, дернулась еще раз и застыла насовсем.
Робертс поднял растерянный взгляд на нас. Мы отводили глаза, чувствуя себя, как хирург, который должен сообщить неприятную новость. Наконец, я вспомнил, что никто не умер, а Валя констатировал: "Пролюбили".
Мы трое за свою жизнь налетали достаточно. Багаж ни разу не терялся – бог миловал. Но что делать – знаем. Подходим к стойке информации. В красках рассказываем ужас ситуации. Девушка не выглядит удивленной, пожимает плечами:
— Бывает. Найдется.
— А когда?
— Ну, как повезет. Может, сегодня в четыре утра привезут, следующим рейсом. Но это вряд ли. Скорее всего, дневным. Это если его в Домодедово забыли.
— А если он случайно в другую сторону улетел?
— Тогда, может, дня три-четыре. Может, неделя.
— Но мы через несколько дней летим в Омск.
— Значит, в Омск пришлют.
— А потом в Красноярск.
— Значит, туда.
Заполнили квитанцию, вышли покурить.
У Робертса в чемодане – вся его жизнь. Компьютер, зарядки, аккумуляторы. Не говоря уже про теплую одежду и средства гигиены. Стоим, курим.
— У меня зубная щетка там, чистые трусы, чистые носки.
— Ну вот, — подбадриваем, – будешь как настоящий сибирский мужик — вонюч, могуч и волосат.
— Это ваши стереотипы.
— Ой, да конечно.
Идем к такси. За нами с Валей весело бурчат колесики чемоданов, Вицупс понуро бредет налегке. Подбадриваю друга, как умею:
— Робертс, ну не иди ты такой грустный. Ну, хочешь – покати мой чемодан.
— Леша, иди в…
Доехали до отеля, разместились. Эти двое уже спят. Номер трехместный: просто три кровати в ряд. Мне пришлось уйти работать в коридор. Уфа нас встряхнула с самого начала. Дала понять, что шутки кончились, расслабляться нельзя. Но мне все равно спокойно почему-то. Башкортостан просто показал свой характер. Объяснил сразу, что здесь не получится вполсилы. Теперь нам остается доказать, что мы вполсилы и не собирались.
Следить за передвижением "Наивных путешественников" в режиме реального времени можно при помощи интерактивной карты Sputnik >>
