В первой десятке самых знаменитых уроженцев Литвы значится имя Глеба Нагорного. Это драматург и писатель, сын знаменитого поэта и переводчика литовской поэзии Юрия Кобрина. Глеб с 2003 года живет в Москве. Журналист Sputnik Лев Рыжков побеседовал с Нагорным о национальной культуре, актуальных буднях и проблемах Литвы.
Любить на расстоянии
— Вы выросли в семье Юрия Кобрина. Стало быть, с раннего детства были погружены в литовскую национальную культуру. Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы ее знаете даже лучше аутентичных носителей языка. Оказала ли на вас влияние культура литовского народа?
— На мой взгляд, не стоит проводить параллели между совершенно разными судьбами: моего отца, прежде всего, конечно, большого русского поэта, а уже затем, в силу внутреннего таланта и профессионального дарования, еще и переводчика литовской поэзии, и моей судьбой.
Это, кстати, к вопросу о якобы русской оккупации и попрании национальных свобод в бывших советских республиках. Литовский язык, литовская история и литовские авторы были обязательными к изучению.
— Часто выдвигают претензии не к языковому, а к идеологическому диктату…
— Безусловно, был определенный идеологический перекос, но в Литве он присутствует и сейчас — только уже совершенно в другую сторону.
— Каких поэтов переводил ваш отец?
— Эдуардаса Межелайтиса, Юстинаса Марцинкявичюса, Юозаса Мацявичюса, Рамуте Скучайте, Виолетту Пальчинскайте, Владаса Шимкуса, Альгимантаса Микуту и других.
Лично на меня литовская поэзия и национальная культура оказали влияние в наименьшей степени, хотя знаю я ее неплохо и застал разные культурно-политические срезы, начиная от советских времен и заканчивая обретением страной независимости.
— Ваш внутренний камертон не совпадал с общелитовским?
— Если говорить откровенно, литовская культура не близка мне из-за депрессивности. Я не могу не признать таланта и уникальности многих деятелей, но по большей части литовское искусство очень тоскливо, "дождливо" и безысходно.
Достаточно быть знакомым с творчеством нескольких поэтов и художников, чтобы понять культурную специфику всей страны и начать любить литовское искусство на расстоянии. Это не моя ритмика, не моя эстетика и абсолютно не мой взгляд на мир.
— Ну, кто классик, а кто нет, сомневаюсь, что скажут даже мои внуки. Классиков зачастую "назначают" власть имущие. А в Литве власть так часто менялась, что в какой-то момент даже общепризнанный мировой гений Пушкина был сброшен с пьедестала почета.
Что касается литовских поэтов, то "званых", безусловно, было много, но и "пришлых" немало. Поэтому проверку временем выдержали единицы. Поймите, за столом вы сидите не с поэтом, режиссером или художником, а просто с человеком. И либо он близок вам по духу и мировоззрению, либо просто забежал поесть борща.
В числе высокоталантливых и цельных людей, исключительно близких нашей семье, я могу назвать поэта Юозаса Мацявичюса (к сожалению, несколько лет назад покинувшего этот мир) и поэтессу Рамуте Скучайте, недавно награжденную за заслуги перед Литвой.
И литовцы, и русские набивали одинаковые шишки
— Есть ли у вас в Вильнюсе любимые места, связанные с детством или юностью?
— Безусловно, это центр и весь Старый город. Улица Диджёйи, центральное здание Вильнюсского университета, костел Святой Анны. Старый город вообще восхитителен, самобытен и исторически уникален. В нем сплелись четыре культуры — литовская, польская, еврейская, русская. Архитектурные стили относятся к готике, ренессансу, барокко, классицизму.
Абсолютно точно, что Вильнюс заслуживает того, чтобы хотя бы раз в жизни его посетить. Но исключительно в качестве туриста, поскольку жить в Вильнюсе, на мой взгляд, крайне скучно.
Из-за его темпоритма и того, что поистине достойных мест объективно наберется на несколько станций метро "Третьяковская". В остальном же город окружен спальными районами, не сильно изменившимися еще со времен советской власти.
— Изменились ли ваши отношения с друзьями-литовцами после провозглашения независимости?
— Откровенно говоря, ни из детства, ни из юношества я вообще не могу припомнить ни одного случая национализма. Литовские, польские, еврейские и русские мальчишки играли в одни и те же игры во дворах и набивали одинаковые синяки и шишки. Со временем посещали одни и те же вузы.
Мне в плане общения с литовскими друзьями и коллегами повезло — в лицо мне никто никогда не плевал и "оккупантом" не называл. Тем не менее мои близкие сполна получили неблагодарность от многих своих знакомых.
— А в чем провинились ваши близкие?
— Человеку легко запудрить мозги. "Окна Овертона" (по этой концепции, для каждой идеи или проблемы в обществе существует так называемое окно возможностей — ред.) распахиваются быстрее, чем форточки в Европу. Достаточно вспомнить, что термин "оккупант" до конца 80-х — начала 90-х в политической риторике просто не существовал, в том числе и на Западе. Это, вообще, было достаточно редкое в обиходе слово. Но повторите его раз десять в СМИ, и неожиданно для себя вы начнете проговаривать его на собственных кухнях.
Сегодня в Литве уже выросло целое поколение, которое иначе просто не думает. Произошла целенаправленная селекция. Печальное зрелище. Ведь человек управляем. И в этом смысле мне крайне жалко литовский народ. Историю им преподают выборочно. Умалчивают, например, о немецком генеральном плане "Ост", согласно которому прибалтийские народы в самом лучшем случае были бы "онемечены" нацистской Германией, полностью утратив свои культуры.
ЕС — красивая сказка не для всех
— Вы видели Литву и в составе СССР, и независимой страной. Какие изменения, по-вашему, наиболее ярки и характерны?
— Горькие изменения. СССР был системой замкнутой, но при этом на саморегулировании и самообеспечении. Бесспорно, в Союзе были колоссальные минусы в виде уравниловки, "железного занавеса" и навязываемой сверху идеологии, которая в итоге и привела к известному результату.
Но продукция бывших союзных республик была востребована по всей стране. Так, Литва всегда славилась мясо-молочными продуктами. На ее территории функционировали Вильнюсский электротехнический завод "Эльфа", Вильнюсский приборостроительный завод "Вильма", Каунасский радиозавод, была построена Игналинская АЭС.
Говоря иными словами, это неконкурентоспособная страна. Мало иметь европейский антураж и называться Европой — нужна еще определенная экономическая составляющая, которая в Литве напрочь отсутствует. Поэтому государство постоянно берет кредиты, которые "возвращает" не столько деньгами, сколько политической риторикой очень специфической направленности. Но кредиты все-таки любят деньги, а не слова. Рано или поздно такие пузыри лопаются.
— И что происходит тогда?
— Достаточно вспомнить Грецию. В стране растет безработица и, как результат, прогрессирует эмиграция. Колоссальное количество моих друзей и знакомых, в равной степени как русских, так литовцев, поляков и евреев, в настоящее время живет в США, Канаде, Израиле, Англии, Германии и России. А учитывая, что в Литве еще и запрещено двойное гражданство, многим, естественно, приходится делать выбор не в пользу страны своего рождения.
Те же, кто не уезжает на постоянное место жительства в другие страны, числятся жителями Литвы, но фактически таковыми тоже не являются, поскольку постоянно "курсируют" между странами ЕС и ездят на сезонные работы: сбор цитрусовых и обработку рыбы на заводах.
Словом, уровень жизни литовских граждан в разы отличается от жизни тех же немцев, французов. Не надо обольщаться. ЕС — это красивая сказка. Но далеко не для всех. Многие вопросы решаются не в столицах независимых государств, а продавливаются из Брюсселя или Вашингтона.
Дрязги с выдуманными врагами
— Есть ли в литовской жизни что-то такое, чего не найдешь ни в России, ни в остальных государствах бывшего СССР?
— Литва — это милая, спокойная, по своей сути очень миролюбивая страна. С замечательной природой, живописными озерами, небольшими городами. Тракайский замок, музей чертей в Каунасе, музей янтаря в Паланге, Гора Крестов около Шяуляй, Острая брама и башня Гедиминаса в Вильнюсе — все это, безусловно, места, заслуживающие внимания. В Вильнюсе также ежегодно проводится "Казюкас" — ярмарка народного промысла.
В стране сохранилась национальная литовская кухня: цеппелины, ведерай, кугелис, кибинай, шалтибаршчяй. Очень вкусный хлеб и отменный скиландис (сорт колбасы), превосходные сыры, в том числе творожные. Любопытен торт "Шакотис", изумительны шоколадные изделия. Пиво и литовские настойки с медовухами — выше всяческих похвал.
В целом, это славная и тихая страна — со славными и тихими людьми. Правители у нее только беспокойные. Они не занимаются экономикой, они погрязли в многолетних политических дрязгах и борьбе с выдуманными врагами.
— Насколько часто Литва находит отражение в ваших текстах?
— Крайне редко. Но это связано прежде всего со спецификой того, что и как я пишу. Дело в том, что я не являюсь реалистом, поэтому мои проза и драматургия, как правило, не привязаны к географическим местам. В моих текстах много постмодерна, гротеска, иногда откровенного абсурда. Я, вообще, больше работаю с образами и символами, а не с документальным материалом. Поэтому Литву там крайне сложно узнать, разве что по каким-то аллюзиям.
Скорее уж узнаваема Россия и российская действительность, тем более что абсолютно все пьесы я написал в Москве, то есть уже после того, как уехал из Вильнюса.
— В 2003 году ваш отец получил Рыцарский крест от литовского государства. И в этом же году вы переезжаете в Москву. Эти события как-то связаны между собой?
— Совершенно не связаны. Просто в 2003 году мне исполнилось 30 лет, и я осознал, что Вильнюс стал для меня маленьким, однообразным и очень провинциальным. Захотелось какого-то развития. Движения вперед. Литва в целом неплохая страна, но исключительно для человека, живущего в одном и том же ритме: дом-работа-улица-кредит-пиво. И так по кругу. Это не мой ритм. Ощущение, что плаваешь в парном молоке или бредешь в тумане.
В будний день вы можете пройти по вильнюсским улочкам и обнаружить, что навстречу вам движется всего несколько человек. Словом, в какой-то момент мне этот город стал "жать в плечах".
— Так ли отличаются московские возможности от вильнюсских?
А в Вильнюсе я ограничен башней Гедиминаса, Старым городом, торговым центром "Акрополис" и немногочисленными театрами, которые можно по пальцам пересчитать. Для туриста, который приехал на неделю в Вильнюс, этого вполне достаточно, и он, бесспорно, получит самобытные впечатления, но жить в таком городе и с таким ритмом невероятно тоскливо.
И если Вильнюс я в целом знаю очень неплохо, то за тринадцать лет проживания в Москве мне кажется, что я и десятой части российской столицы не узнал.
Шило на вилы
— Какими будут ваши пожелания жителям Литвы и ее властям?
— Первое. Обрести настоящую, не декларативную, независимость. Обретя независимость де-юре, Литва не стала независимой де-факто. На мой взгляд, выйдя из СССР и впоследствии войдя в состав ЕС, страна в итоге сменила шило даже не на мыло, а на вилы. Ведь ни для кого не секрет, что многие вопросы решаются давно не в Вильнюсе.
Третье. Провести референдум о двойном гражданстве. Литва теряет своих жителей и граждан — это очевидный факт. Статистика — вещь неумолимая и по определенным показателям для Литвы абсолютно гибельная.
И, наконец, четвертое. Научиться быть благодарными тому народу, который вложил в Литву массу сил, средств, а защищая страну от фашизма, отдал еще и свои жизни. Можно стократно переписывать историю и сносить памятники, но гораздо легче сказать литовское Аčiū ("спасибо") хотя бы за то, что Литва не утратила свою культуру, самобытность и национальный колорит. Это короткое, несложное слово. Надеюсь, когда-нибудь литовские политики его вспомнят.
