Российско-латвийская комиссия историков была создана в 2010 году по инициативе российского академика Александра Чубарьяна, главы Института всеобщей истории РАН. Он надеялся на сотрудничество и продуктивный диалог, подготовку совместных книг, учебников по истории. Латвийские историки хотели, чтобы комиссия рассматривала только один период в истории страны – 1940 год и вхождение Латвии в состав СССР.
"Коллеги не скрывали, что их задача — убедить российских историков признать, что это была оккупация", — говорит академик Чубарьян. Несмотря на этот камень преткновения, работа продолжалась. Со временем появились другие вопросы в повестке дня комиссии.
Но в 2014 году Латвия в одностороннем порядке прервала работу комиссии. Все остальные совместные комиссии историков России и других европейских стран не остановились, деятельность не прервали, и до сих пор продолжают плодотворно работать.
Литовцы поступили в соответствии со здравым смыслом
— Александр Оганович, для чего создавалась российско-латвийская комиссия историков?
— Создание комиссии стало результатом длительного обсуждения. У нас уже был опыт успешной работы подобных структур — скажем, с Германией мы сотрудничаем уже 18 лет, комиссия заседает каждый год. С немецкими коллегами мы выпустили первый том трехтомника для учителей средней школы на русском и немецком языках, в котором 14 глав из 20 написаны совместно. Это учебное пособие посвящено ХХ веку.
После работы с Германией последовало создание таких же трудов с некоторыми другими странами. И мы посчитали, что желательно вовлечь в этот процесс коллег из Прибалтики. Первой страной, которая согласилась с нашей идеей, была Литва. Российско-литовская комиссия провела несколько заседаний, были изданы два тома документов: "Советский Союз и Литва: 1939-1944".
— Всех интересовало, как российские историки сформулируют события 1940 года: добровольное вхождение Литвы в Советской Союз или оккупация?
— Да. Главное, нам удалось поработать с документами и найти какие-то точки соприкосновения. Презентация второго тома прошла в Вильнюсе три года назад с участием министра иностранных дел Литвы. После этого два года у нас не было заседаний, но сейчас мы получили сигнал из Вильнюса, что в июне в Вильнюсе будет совместный семинар.
— Литовцы, как и ваши латышские коллеги, заморозили работу комиссии после введенных против России санкций?
— Нет, литовцы ничего не приостанавливали, просто у нас не было повода собраться. Сейчас, как я уже упомянул, литовские историки предлагают провести семинар по теме "25 лет дипотношений новой России и новой Литвы".
За все время, пока шли переговоры с литовцами, мы ставили вопрос о создании двусторонней комиссии историков и с Латвией, мотивируя это, в частности, успешной работой с соседями. Предлагали сделать хотя бы сборник документов. Но латвийские коллеги долго отказывались, на протяжении многих лет мы не могли ни о чем договориться, — до тех пор, пока с официальным визитом в Москву не приехал тогдашний президент Валдис Затлерс. Только после этого они высказались за создание комиссии.
Площадка для диалога
— Работа с первым сопредседателем российско-латвийской комиссии Инесисом Федманисом, насколько я понимаю, не была продуктивной?
— Он жесткий историк и политически ангажированный человек. Комиссия с латвийской стороны делала явный упор только на событиях 1939-1940 годов. Ее члены не скрывали задачи заставить российских историков признать, что это была оккупация.
Мы провели две встречи на эту тему – в Москве и Риге. Причем одну международную, с участием историков из Германии и Британии. Материалы опубликовали. Мы готовы к дискуссии, в том числе по событиям 1940 года. Но если каждый год обсуждается одна и та же тема, и одна комиссия пытается заставить вторую признать и принять ее точку зрения, это ненаучный подход. Другое дело, если бы открылись новые обстоятельства. Но их нет.
— А сами вы как считаете — что это было?
— Я рассматриваю комиссию как площадку для научных дискуссий, диалога. Есть общие позиции, а есть разные мнения. В этом вопросе у нас с латвийскими коллегами имеются расхождения. Подавляющее большинство наших историков не считают события 40-х годов оккупацией, и мы об этом говорим. Я считаю это полезным обменом мнениями.
Лично у меня вызывает явное неприятие то, что наши коллеги даже не пытаются отделить период 1940 года от последующей истории. Есть такая точка зрения в Латвии, что весь период после 1945 года они жили в условиях оккупации.
Знаете, я уже был немолодым человеком в это время и прекрасно знаю, как развивалась экономика в Латвии, что было построено за это время. Развивалась культура, образование. Как раз сейчас в России вышел сборник "Экономическое развитие Прибалтики". Другое дело, что жители Латвии жили по законам Советского Союза, где господствовала коммунистическая идеология, преследовались инакомыслящие. Но это не отменяет того, что республика развивалась.
Все-таки оккупация — это определенный общепризнанный феномен, который сопровождается целым рядом вещей. После войны ничего такого не было. Прибалтика даже имела преимущества по сравнению с другими республиками Советского Союза.
— Почему произошла замена председателя с латвийской стороны?
— Это, разумеется, внутреннее дело латвийских коллег, но мы расценили это как стремление к более конструктивной работе. И действительно, латвийские коллеги приняли предложение подготовить сборник совместных документов: "Советский Союз и Латвия между мировыми войнами: 1918 – 1938".
— Как раз до спорного исторического момента.
— В рамках комиссии была создана совместная рабочая группа из трех представителей Латвии и трех российских историков, которые начали работу в архивах, они — в своих, мы — в своих.
Потом коллеги из Латвии выразили желание поработать в Москве. Руководство архива Министерства иностранных дел РФ в свое время создало благоприятные условия для работы историков Литвы, такие же условия были созданы и для работы латвийских ученых. Они отобрали нужные им документы в трех российских архивах. Никаких жалоб на противодействие не было.
И вдруг в 2014 году последовало неожиданное заявление о том, что они приостанавливают работу своей части комиссии. Следующее заседание согласно очередности должно было пройти в Риге, но комиссия больше не собиралась.
Соответственно, приостановилась и работа по сборнику документов. Причем, латвийские коллеги работали в архивах, собрали определенные материалы, но не успели их получить. Комиссия перестала работать, а все документы остались у нас. Поэтому несколько месяцев назад мы приняли решение эти документы передать латвийской стороне.
— Это вы о скандальной встрече осенью прошлого года, когда вас обвинили едва ли не в измене Родине?
— Да, шум был большой. Нас обвинили, причем бездоказательно, что мы передали латвийским историкам 2,5 тысячи секретных документов. Во-первых, ни одного секретного документа там не было, потому что секретного допуска у них не могло быть. Во-вторых, было не 2,5 тысячи, а 44 ксерокопии документов. И всего на 200 страниц. Есть разница?
— Это то, что они сами скопировали в архивах, но просто не успели забрать?
— Совершенно верно. Шум был большой не только в Латвии, но и в России. Я тогда давал интервью и могу повторить – это обычная практика, независимо от страны. Исследователи работают в архивах, заказывают дела, делают ксерокопии и архив имеет право копии документов ученым отдать. Поэтому мы и пошли на этот шаг.
— Тем временем некоторые члены рабочей группы со стороны Латвии успели объявить о выходе из комиссии — в знак протеста. Теперь можно говорить о том, что комиссия снова начнет свою работу?
— По моим сведениям, в Латвии сменились члены рабочей группы – вместо тех, кто не хочет работать, появились другие. И сейчас мы предложили провести встречу рабочей группы, мы готовы пригласить коллег в Москву либо сами поехать в Ригу. Это стало бы шагом к возобновлению работы комиссии.
— Есть ли еще страны, которые, как Латвия, отказались с вами работать из-за санкций?
— Нет. Месяц назад у нас была встреча в Берлине. В июле в Бонне пройдет заседание комиссии и научный коллоквиум на тему "Общества двух стран — Германии и СССР после войны". Также в июне состоится заседание российско-австрийской комиссии в Екатеринбурге. У нас нет комиссии, но налажено сотрудничество с Великобританией, мы провели совместный коллоквиум: "Россия – Великобритания: культурное взаимодействие двух стран". Начинается работа над совместным сборником с Израилем. Идет процесс создания комиссии с Казахстаном и Молдавией. Кроме того, мы договорились с Сорбонной, с историками Франции о подготовке учебного пособия — такого же, как с немцами, по XVIII-XIX векам. Готовится презентация схожего учебного пособия с Польшей. Оно выходит на русском и одновременно готовится к изданию на польском языке. Также у нас в этом году состоятся две большие конференции с историками США.
Поэтому я могу повторить – мы хотим, чтобы латвийские коллеги вписались в этот контекст. Вскоре в Латвии, Литве и Эстонии довольно широко будет отмечаться столетие государственности. Общеизвестно, что государственность они получили не без участия Советской России. С Финляндией, несмотря на разные точки зрения, мы активно работаем по этому вопросу. Она ведь тоже получила тогда независимость.
А тем временем в Риге
Латвийские историки оказались перед дилеммой: выбросить в мусорную корзину результаты многолетней коллективной работы или продолжить и завершить начатое, отмечает Марис Краутманис в статье в Neatkarīgā Rīta Avīze.
В результате создания российско-латвийской комиссии историков в 2010 году у латвийской стороны появилась возможность доступа к российским архивам и поиска в них важных с научной точки зрения документов. Но в 2014 году Латвия присоединилась к общей политике санкций Запада против России, и латвийские участники комиссии решили заморозить ее работу.
Очевидно, Зунде жаль вложенного труда и материала, и в отношениях с российскими коллегами он увидел профессиональный подход к истории. Но есть также историки Дайна Блейере и Валтерс Щербинскис, которые не поддерживают Зунду, и считают, что сотрудничество с российскими коллегами в настоящее время невозможно.
Кто прав, покажет история, отмечает Краутманис. Но, по его словам, не совсем красиво, если в такой тонкой сфере, как историческая наука, резко обострится "традиционная свара латышей" и выразителей иного мнения начнут относить к категории "врагов народа".
