Владимир Дорофеев встретился с Александром Альбертовичем Вешняковым, чтобы поговорить о сходствах и различиях русского и латышских характеров, а также о том, что латышам и русским мешает понимать друг друга.
- Вы часто с гордостью говорите что вы — помор, то есть житель старинного русского севера. Чем поморы отличаются от других русских?
— Русский север не был под Золотой Ордой, там никогда не было крепостного права. И это отличает от остальных русских и, наверное, от латышей. Здесь тоже север, но менее жесткий, умеренный, за 8 лет я видел только два раза, чтоб Рижский залив замерзал. На моей родине Белое море замерзает всегда. В декабре встает, в мае освобождается от ледяного покрова.
Море любит сильных и не прощает ошибок
- Как вам кажется, узнали ли вы характер латышей?
— Ну, в общем-то, я не краевед, а дипломат. Причины, побуждающие ваших политиков принимать определенные решения, мне кажется, я понимаю. Те эмоции, которые движут латышским народом, полагаю, тоже. Разница между нашими народами не так уж и велика.
- А в чем именно наше сходство?
— Мы даже внешне похожи друг на друга, особенно поморы и латыши. Мою дочь часто считают латышкой. Река, возле которой я вырос, тоже называется Двиной, только Северной.
Наша природа имеет много общего. Когда я стал здесь послом, я просил маму переехать ко мне, а она говорила, что, мол, тут делать мне на чужбине? Здесь все чужое, и земля, и море. А я ее убеждал, что здесь много похожего на наш край, на то, к чему она привыкла, работая в молодости в рыбацкой артели на берегу Белого моря. Тоже довольно холодное море. Здесь у вас дюны, у нас сопки. Много песка… Тоже сосны, только у вас высокие, корабельные красавицы. А у нас более мелкие, но способные выдержать более лютую зиму. Такой же морской, рыбацкий край.
Рыбаки — это люди мужественные выносливые, наблюдательные, им присущи суровость, строгость, закалка. Море любит сильных и не прощает ошибок.
Что нас отличает? У нас суровые зимы, морские тяготы принято преодолевать вместе, артелью. У вас в Латвии, каждый хутор сам за себя.
И даже после того, как и во всем Советском Союзе, у вас прошла катком коллективизация, у латвийцев это стремление к обособленности осталось. Не знаю, в чем тут дело, в более теплом по сравнению с нами климате или в народных особенностях…
- Есть ли в Латвии какие то ценности, которые лично вам кажутся очень важными?
— Латвия — страна поющая, что даже в вашем гимне отражено, и мне она этим очень симпатична. По-моему, ваша одержимость пением уникальна, ваш праздник песни и танца — это выдающееся культурное событие. Я хорошо помню, когда приезжала сюда Ольга Юрьевна Голодец, зампредседателя Правительства, она была просто поражена масштабом этого мероприятия, глубиной традиций и его массовостью.
Это по-настоящему народная культура, которая находит отклик среди самых широких слоев населения. Здесь у вас, несомненно, есть чему учиться и нам. Ольга Юрьевна именно после визита в Латвию настояла на развитии хоровой культуры в регионах России. Ведь это не только культура, это еще и те самые "скрепы", о которых сейчас принято высказываться иногда и иронично. Это то, что соединяет совершенно разных людей в единый хор. Единство народа прекрасно.
- Вы полагаете, для латышей самое главное — это пение и танцы?
— На культурном уровне это, безусловно, важный пласт. Но есть еще и вопрос выживания. Я говорю не об уровне ВВП. Есть страны, в которых он гораздо выше, есть те, в которых ниже. Если отмести все сиюминутное, и оставить глубинное, то я вижу что для латышей самое важное — это сохранить свой язык.
Это мне понятно: маленький народ, демография не самая блестящая, и если тенденции сохранятся, то в перспективе грядущего столетия велик риск исчезновения.
В общем, "зима близко". И я и моя держава с пониманием относимся к стремлению латышского народа к выживанию. К существованию самого народа. С одним "но". Наше понимание заканчивается там, где начинается насильственная ассимиляция русских.
О страхах и принуждении к миру
- Но ведь и Россия ассимилировала свои меньшинства!
— Да, у России есть опыт ассимиляции, но ассимиляции добровольной, и есть богатый опыт бережного сохранения самобытности более сотни наций и народностей, проживающих вместе с нами. Русский народ многократно увеличился, обогатился, интегрируя общество, не отбрасывая, а наоборот принимая в себя инородцев, со всеми их талантами, и желанием преобразовывать мир к лучшему. Это просто глупо, насильно мил не будешь!
Так и с латышской ассимиляцией. Пока это добровольно — это нормально. Когда к этому принуждают — это противоестественно и ведет не к любви, а к ненависти. Объясню на пальцах: вот в районе, где живут смешанные русско-латышские семьи или русские семьи, есть две школы, одна русская, другая латышская. Если родители решают, "мы живем в Латвии, пусть наши дети учатся в латышской",- это нормально. Если же правительство решает, что "раз дети живут в Латвии, пусть учатся только в латышской школе", и обе школы делает латышскими — это неправильно. Те, кого заставили быть латышами, все равно ими не будут.
- Что-то еще мешает отношению Латвии и России?
— Давайте начнем с того, что эти отношения у нас есть. И они на уровне простых людей весьма позитивные. Мы же соседи! Можно, конечно, делать вид, что рядом никого нет, но это не так. У нас торговые связи, туристические и так далее. И простите, если напомню очевидное. Латвии эти связи нужны больше, чем России. Мы не навязываем своих туристов, которые тратят в Латвии больше, чем другие, и не навязываем свой рынок, который может принять всю продукцию, произведенную в Латвии, и не заметить. По ценам, замечу, более высоким, нежели где-то еще. Но это должны быть отношения "по любви". Не хотите? Не надо!
- Так что мешает торговле и сотрудничеству?
— Ваш страх, недоверие и проамериканская услужливость. Приведу конкретный пример. В 2008 году, когда я приехал в Латвию возглавить посольство, повестка дня была конструктивной. Мы только что наконец подписали договор о границе. Наметился план по решению многих других важных для наших стран вопросов. Мы готовили визит вашего президента Валдиса Затлерса на встречу с нашим президентом. И тут случилась трагедия в Южной Осетии. Помните, нападение Грузии, убийство российских миротворцев. Россия вынуждена была провести операцию по принуждению к миру. Официальная Латвия во всем обвинила Россию и насущные вопросы взаимоотношений наших стран пришлось отложить. Визит президента Латвии в Россию состоялся только в декабре 2010 года.
- Вы не считаете, что в данном случае страх Латвии рационален? Большой сосед отбирает часть территории маленького соседа, это вообще нормально?
— Ваши вопросы и политика вашей страны продиктована страхом. И страх этот совершенно иррационален. Он понятен, вам кажется "ой, мы следующие!" Но вы же не собираетесь делать ничего такого, чтобы такая возможность рассматривалась даже теоретически!
- Позвольте привести вам конкретный пример: допустим это не Грузия, а Латвия предъявляет претензии городу, в котором сильную позицию занимает меньшинство. Например, Резекне, где 60% населения русских и где уже второй раз на муниципальных выборах побеждает "Центр согласия". И вот латвийское правительство, недовольное местной мэрией, пытается ее сместить.
— По-моему, вы вообще не помните, что было в Южной Осетии. Я напомню: 8 августа 2008 года Грузия вероломно напала на Цхинвал. С применением тяжелой артиллерии, танков. Сотни трупов, десятки разрушенных зданий… Вы можете себе представить, чтобы правительство Латвии так "смещало" местное самоуправление?
- Слава Богу, в Латвии это невозможно!
— Так что же вы сравниваете? Я тоже считаю, что в Латвии такое невозможно. Да, у нас есть недовольство политикой Латвии в отношении национальных меньшинств и здесь мы солидарны с рекомендациями международных организаций по их решению, так же как и по решению проблемы безгражданства. Но ваше правительство не собирается танками уничтожать своих сограждан. Именно поэтому ваш страх России иррационален. Это все равно, что интеллигентной семье, заставляющей своего ребенка заниматься ненавистной ему скрипкой, бояться соседа милиционера на том основании, что тот не дал другому соседу-дебоширу убить своего ребенка. Мол, раз победа осталась за милиционером, то он и страшнее.
О заборе и соседях
- Что вообще для России важно в Латвии? Чем мы вам так интересны? Что не дает отгородиться забором, и сказать: мол, живите как хотите, нас только не трогайте.
— Мы уже много лет жили за забором, разделявшим СССР и Европу. Забор назывался железным занавесом. Повторения прошлого мы не хотим. Наши границы открыты и для туристов, и для бизнеса, и для диссидентов. У нас больше всего сопредельных государств в мире, и мы со всеми хотим поддерживать хорошие отношения. Это во-первых. Что же касается привлекательности Латвии для России, то она тоже есть. И туристическая, и экономическая, и культурная. Экономических интересов, связанных с Латвией, у России много. Но не только с Латвией. Все интересы, связанные с Латвией, легко перенаправляются на другие направления.
Вот, к примеру, в Вентспилсский порт шли две трубы. Одна с нефтью, другая в нефтепродуктами. Латвийская сторона не захотела пойти нам навстречу по вопросам транспортировки нефти, и все, теперь российскую нефть наливают другие порты, российские.
А ведь за транзит мы платили хорошие деньги. Но если вам не надо, то руки выкручивать мы не будем.
- А что с газом?
— То же самое. У России есть газ, который мы продаем в Европу. У вас есть Инчукалнское газохранилище и еще ряд подобных геодезических образований, в которых тоже можно хранить газ. То есть, у нас товар, у вас отличный природный склад. Мы могли бы работать в сотрудничестве. То есть, платить сотни миллионов евро за транзит газа, его хранение. Что мы за это хотим? Стратегических гарантий. Подобное строительство весьма дорого. Оно может окупиться в течение десятилетий. И как мы его можем начинать, если мы в вас не уверены? Поэтому вместо данного проекта был в сотрудничестве с Германией реализован другой под названием "Северный поток". Я уверен, что либерализация рынка газа, которой так добивается ваше правительство, игнорируя заключенные договора, закончится для потребителей ростом цен. Но это ваше право.
- Но разве у нас нет неких географических преимуществ? Вот к примеру, Рига. Довольно продолжительное время самый крупный порт российской империи. Незамерзающий. Разве его вообще возможно заменить?
— Вы поймите, в XVIII веке за такой порт надо было воевать. В XXI веке Россия может такой порт построить в любом удобном для себя месте. Вспомните Усть-Лугу. Еще раз объясню: у нас нет планов сворачивать транзит и торговлю. Наоборот, мы за развитие взаимовыгодных торговых отношений, экономического сотрудничества. Но мы не можем этого делать без встречных движений. Если вы считаете, что выгодная торговля, несущая в ваш бюджет доходы, вам не интересна, мы можем обойтись без вас.
Своим взглядом на болезненную и для русских, и для латышей дату 16 марта, наблюдениями за ходом информационной войны и отношением к личности Сталина Александр Вешняков поделился здесь >>
О том, что думает посол России о российском диссидентстве, латвийском безгражданстве и мировой угрозе терроризма читайте здесь>>>
