Могилы раскопают, кости выкинут: апофеоз войны с памятниками в Прибалтике

РИГА, 10 дек — Sputnik, Алексей Стефанов. Глава эстонской комиссии по советским памятникам Аско Кивинук огласил список монументов и надгробий, которые подлежат сносу. В общей сложности эстонцы уничтожат 322 объекта. И начнут варварство с братских кладбищ – все упоминания о красноармейцах, сражавшихся с нацистами, уничтожат, а останки бойцов куда-то перенесут.

Активный участник знаменитой "Бронзовой ночи", руководитель "Ночного дозора" - организации, которая не давала сносить памятник "Алеше" в центре Таллина еще в 2007 году, Максим Рева рассказал Sputnik Латвия, почему спустя 15 лет после массовых протестов сегодня уже никто не выходит на улицы.

"После 2007 года, когда мы, не сумев отстоять памятник, не сумев сохранить захоронения, которые находились в центре Таллина, все-таки сумели показать, где находится предельная точка кипения русского населения, за которой начнется русский бунт. И на 15 лет вопрос о памятниках – их сносе, переносе был закрыт по всей Прибалтике. После 24 февраля тормоза были сняты и началась новая ветвь этой эпопеи", - рассказывает Максим Рева.

Первой ласточкой стал памятник-танк в Нарве. За процессом демонтажа внимательно следили из Таллина, Риги и Вильнюса, ожидая беспорядков. И, возможно, были готовы дать заднюю. Но русские не поднялись, подчеркивает собеседник.

А все потому, что Полиция безопасности Эстонии работает достаточно эффективно. "Она купировала всякий протест, она очень хорошо поработала с теми, кто мог бы поднять людей на протесты. Соответственно, памятник снесли, люди только потом пришли и поставили свечки. Что в принципе нормально в порядке миропонимания эстонских властей".

"С Ригой и монументом Освободителям ситуация вообще была интересная. Потому что, по моим данным, вопрос о демонтаже памятника был решен еще в 2019 году. Просто потом начался ковид и было, мягко говоря, не до того. А тут подвернулся повод – опять 24 февраля, – продолжает Максим Рева. – И в Латвии на момент сноса памятника арестовали всех активистов. Как, например, Владимира Линдермана. Остальные политические лидеры не решились поднять народ. Получилось то же самое, что в Эстонии. Дальше было понятно, что сносить памятники можно".

Что дальше будет с братскими захоронениями Рева не знает, но полагает, что в лучшем случае с них уберут все таблички и оставят какой-нибудь памятный знак. Но, поскольку в головах у политиков нет никаких культурных и христианских стопоров, он не удивится, если кости просто выкопают и куда-то денут. Тем более что раскапывать и уничтожать братские захоронения в Эстонии и Латвии уже начали.

"Это тоже связано с культурным мировоззрением нынешней эстонской, латышской, литовской элиты, у которой уже нет этого культурного предела, за который переходить совсем нельзя. У них есть только мир вокруг них, а все остальное враждебно. Тем более, враждебно все русское, и уж тем более после 24 февраля. Мы для них враги. Даже не физически, а культурно и ментально. Они теперь будут с нами бороться на уровне истории, культуры, мы это все уже ощутили. Когда практически начали запрещать и чуть ли не сжигать книги русских классиков", – считает Рева.

И добавляет, что любое напоминание о том, что прибалтийские территории были окультурены вначале Российской империей, а потом Советским Союзом, будет вымываться, а русские перестанут там быть носителями большой великой культуры, потому что их просто маргинализируют. В том числе заберут у них память.

"Когда заговорили, что советские монументы в Эстонии не уничтожат, а просто перенесут, я посмеялся. Переносить-то некуда – нет таких площадок в Эстонии, да и дорого это. Легче снести и забыть. И будет проще – никаких воспоминаний", – отмечает эстонский активист.

Он считает, что в Эстонии протест захлебнулся по той же причине, что и в Латвии, – любой человек, который сейчас начнет активно возмущаться, тут же окажется в тюрьме. Плюс ко всему русская община в республиках Прибалтики оказалась очень разобщена, "поскольку занята решением бытовых вопросов – коммунальные платежи и прочее, а не исторические вопросы или вопросы памяти".

Но в тюрьму посадят активистов с эстонским гражданством, а с паспортом РФ просто выдворят, что и происходит. "Выдворение – это вообще новая фишка, граждан России просто депортируют из страны. Как и меня, хотя я находился уже в России. Но формально меня депортировали. Я узнал об этом совершенно случайно, мне нужно было зайти в электронное государство эстонское, и я увидел, что моя электронная подпись недействительна. А потом уже из прессы узнал, что Полиция безопасности запретила мне въезд в Эстонию на 10 лет. Хотя, по правилам, должны были на пять", – возмущается собеседник.

Рева говорит, что 24 февраля очень сильно разделило людей. Он предупреждал об этом на протяжении десяти лет. Приезжал в Прибалтику и объяснял, что интересы России и живущих там соотечественников могут кардинально отличаться, причем в прямо противоположных направлениях.

"Это было видно уже после Крыма, что придется войти с Западом в очень жесткую конфронтацию. И, выражаясь фигурально, придется выбирать окопы. И честно вам скажу, даже люди из таллинского "Ночного дозора" выбрали другой окоп. Они не поддержали СВО. Мало того, они повесили у себя украинские флаги на аватарках, начали транслировать этот фейк о Буче. Говорить: нам стыдно, что мы русские. Те же, кто остались активистами "Ночного дозора", а прошло много времени, в силу возраста не были способны на такую активизацию. К сожалению, 24 февраля показало, что в Прибалтике русская община оказалась более разобщена, чем предполагалось и виделось из России", – считает Рева.

Эту ситуацию Максим Рева называет "нашим провалом в пропаганде", поскольку сам является гражданином России и много лет живет между Санкт-Петербургом и Таллином. Точнее жил. До последнего он приезжал в родной Таллин, пока не был включен в черный список.

"Мы не разъясняли нашу позицию, мы не говорили об Украине. Это я был в феврале 2014 года на Майдане в Киеве и, когда вышел из метро, первое, во что уперся носом, – в огромный портрет Степана Бандеры. И тогда уже понял, в какую страну попал. Люди же, которые сидели в Прибалтике, находились в комфортных условиях, и им трудно было это даже представить. Этноцид русского населения Прибалтики длится очень медленно. Эстонцы могут три поколения ждать и совершенно спокойно размыть русскую общину. И это уже получается достаточно неплохо. А мы тоже оказались в своих каких-то шорах, говорили, что мы такие миротворцы, лишь бы не было войны", – вздыхает Рева.

Он считает, что, когда пришло время решать конкретные задачи – даже не сохранения мира, а безопасности России, часть русскоязычной общины Прибалтики этого не поняла. Да и памятники стали лишь очередным выпадом этнократических властей трех прибалтийских республик против русского населения.

"До памятников фактически было ликвидировано русское образование. Последней, кстати, держалась Эстония. И это в том числе благодаря "Бронзовым ночам" 2007 года. Даже правительственная коалиция, в которую входили фактически нацистская партия EKRE, и то подписала договор, что на время этой коалиции вопрос о русском образовании заморожен. Теперь все снято. К власти пришли даже не эстонские националисты, а европейские либералы. По-моему, они еще хуже, чем любой прибалтийский национализм", – считает Рева.

Потому что эстонские националисты думают о себе, а европейские вообще непонятно о ком. Их даже интересы эстонской нации мало волнуют. Их волнуют какие-то странные европейские ценности, в том числе в области ЛГБТ, пропаганды непонятных семейных отношений, говорит собеседник.

"У этих людей нет ничего святого. В их понимании любая ссылка на какую-то историю –это уже консерватизм. А консерватизм – это плохо. Соответственно, так как мы себя называем консервативной страной, русские – это консерваторы, русские несут консервативную идею, значит, русские – враги. Культурно на уровне ментальности все будет уничтожаться. Еще 8–10 лет, и русская община очень кардинально изменится. Она уже меняется. Часть русского населения говорила, какая разница, в каких школах учиться нашим детям – на эстонском или на русском языке. И результат получился плачевным".

Максим Рева приводит примеры, когда образованные русские граждане Эстонии столкнулись с ситуацией, когда их собственные дети отказывались говорить с ними на русском языке, заставляли переходить родителей на эстонский, и, конечно, оказались полностью оторванными от корней, понимания ценностей, которые дороги родителям. "Маховик закручивается, когда-нибудь русские в Эстонии будут говорить: да мы были когда-то русскими, у нас русские фамилии, но мы чистокровные эстонцы".

Ошибкой Рева называет и то, что в Прибалтике Россия активно финансировала культурные проекты, забывая про другие проблемы, про "мягкую силу". Что можно еще успеть сделать? Для начала обеспечить соотечественников возможностью беспрепятственно приезжать в Россию.

"У меня есть знакомый, который, будучи гражданином России, в первый раз оказался в России в 34 года. Это тоже надо понимать. Это тоже наша проблема российская. Русскому молодому человеку из Эстонии легче добраться до Лиссабона, чем до Санкт-Петербурга или Москвы. Если он гражданин Эстонии, это тот же вопрос о визах. А в Лиссабон – сел на самолет, 60-70 евро, и ты там. В итоге молодежь больше себя ощущает европейцами. Плюс европейские программы интеграции хорошо работают, которые помогают молодежи интегрироваться", – показывает проблему собеседник.

Он считает, что России нужно срочно убирать все бюрократические препоны: решать вопрос с визами, создавать статус российских соотечественников, предоставлять возможность обучения на русском. Это для тех, кто остается в Прибалтике. А для тех, кто переезжает, менять подход к их эмиграции.

"В Россию переезжают люди, которые сделали четкий выбор между русской цивилизацией и Западом. Речь не о том, где лучше живется. Они уезжают, просто выбирая другие ценности. И это достаточно весомый, сильный выбор. Потому что люди в своем финансовом, социальном статусе теряют. В России надо искать новую работу, покупать жилье, а цены на недвижимость в Прибалтике уже начинают падать. Соответственно, с учетом затрат на переезд, люди тоже очень сильно теряют. Но они выбирают ценности, которые мы пытаемся сохранить в России. И сталкиваются с тем, что оформить все необходимые документы очень сложно. Вот эти проблемы и надо решать. И решать достаточно быстро", – заключил Рева.