РИГА, 20 окт — Sputnik. В 2009 году Еврокомиссия ввела в действие Директиву о возобновляемых источниках энергии (ВИЭ), которая с момента ее публикации стала обязывающим документом для всех государств ЕС. К ВИЭ в этом документе были отнесены, прежде всего, солнечные, ветряные и гидроэлектростанции, а также электростанции, работающие на биогазе и на древесной щепе. Последний вариант смотрится несколько неожиданным, но до Парижского соглашения о климате, в котором основным критерием "зеленой" энергетики стало сокращение выбросов углекислого газа, было еще достаточно далеко, поэтому причин вычеркнуть отходы деревообработки и всевозможные кустарники из числа ВИЭ в 2009 году не было.
Директива о ВИЭ удивительна своей категоричностью: не считаясь ни с какими экономическими предпосылками, странам ЕС было вменено к 2020 производить 20% электроэнергии за счет использования ВИЭ, к 2030 году – 30%, к 2040 году – 40% и так далее.
Латвия – передовик ЕС по "озеленению" энергетики
Рассмотрение причин, по которым требования Директивы оказались настолько жесткими, оставим за рамками данной статьи, посмотрим на следствия. Новостные агентства вот уже больше десятка лет рассказывают о строительстве сотен и даже тысяч новых ветряных и солнечных электростанций в разных странах Европы, мелькают миллиарды инвестиций, сделанных за это время, причем отнюдь не только со стороны частных энергетических компаний, но и со стороны национальных правительств и самого ЕС. Во всем этом водовороте событий, однако, имеется и "тихая заводь", обнаружить которую не так уж и сложно, поскольку Еврокомиссия ежегодно подводит итоги внедрения ВИЭ в энергетику. С 2010 года в пятерке лидеров неизменно обнаруживается Латвия с ее 36% - такой была доля ВИЭ в общем объеме выработки электроэнергии в 2010 году, мало отличается она от этого показателя и сейчас. Нельзя сказать, что в Латвии вообще не строятся ветряные и солнечные электростанции – они тут появляются, но масштабного характера этот процесс не имеет, по крайней мере пока.
Каскад ГЭС на Даугаве и антироссийские санкции
Секрет прост – своими показателями Латвия обязана каскаду ГЭС, построенных на Даугаве, крупнейшей реке республики, в советское время. Единственным исключением, да и то весьма условным, можно считать Кегумскую ГЭС, построенную близ одноименного городка в течение четырех лет – первые три (из четырех) гидроагрегатов заработали в 1939 году в независимой на тот момент Латвийской Республике. В 1944 году рядом с Кегумсом шли интенсивные сражения – Красная армия освобождала Советскую Латвию от немецких оккупантов. В ходе боев были выведены из строя гидроагрегаты, восстановить которые удалось только к 1952 году, и тогда же был введен в строй четвертый гидроагрегат.
До 70-х годов прошлого века установленная мощность Кегумской ГЭС составляла 68 МВт, а в 1976-м было начато строительство второго здания ГЭС, в котором в 1979 году начали работать еще три гидроагрегата мощностью по 64 МВт каждый. Нынешняя мощность Кегумской ГЭС составляет 264 МВт, это третья по мощности ГЭС Латвии. В марте 2014 года компания "Силовые машины" выиграла тендер на модернизацию Кегумской ГЭС, организованный Latvenergo. Российские специалисты должны были выполнить проектные работы, изготовить, испытать и установить три новых гидроагрегата мощностью по 77,8 МВт каждый. Эти работы были начаты, но не закончены – "Силовые машины" успели поставить два гидроагрегата, после чего оказались в "крымском" санкционном списке США.
Latvenergo с того момента не имеет возможности выплатить "Силовым машинам" оставшуюся сумму, модернизация Кегумской ГЭС не завершена, а юристы все еще не могут подобрать обоснования для разрыва подписанного контракта. До того момента, пока контракт официально не прекращен, – нет и возможности организовать и провести новый тендер.
Самая крупная ГЭС Латвии – Плявиньская (крупнейшая ГЭС Латвии и всего Балтийского региона), 10 гидроагрегатов которой по 89,4 МВТ каждый, были введены в эксплуатацию в 1966 году. В январе 2014 года Latvenergo подписала контракт на модернизацию двух гидроагрегатов с победителем международного тендера – с компанией … "Силовые машины". Итог: один гидроагрегат поставлен, со вторым – не судьба. А вот с модернизацией Рижской ГЭС, можно сказать, повезло – победителем тендера 2016 года стала французская компания Alstom, которой предстоит за шесть лет за 100 миллионов евро модернизировать все шесть гидроагрегатов, в результате чего установленная мощность ГЭС увеличится на 12 МВт, до 414 МВт. Рижская ГЭС – это не только источник генерации электроэнергии, одной из ее задач является сглаживание пиковой нагрузки Риги, столицы и крупнейшего города Латвии, обеспечение оптимального режима работы двух крупных газовых ТЭЦ (Рижские ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2).
Энергобаланс Латвии в советское время и в годы независимости
Если коротко, то "советское энергетическое наследство" в Латвии было весьма "зеленым" и достаточно сбалансированным: крупные ГЭС вырабатывали электроэнергию и "снимали" пики нагрузки с ТЭС, тепло в городах вырабатывали угольные котельные. С учетом четко выраженной политики деиндустриализации, которую проводят политические руководители республики, энергетики могли бы чувствовать себя достаточно спокойно. Latvenergo справлялась с обеспечением куда как более мощной промышленности советской поры и населения в 2,9 миллиона человек (в настоящее время 1,9 миллиона человек), и в новых условиях, да еще при перевыполнении требований ЕС по "озеленению" энергетики волноваться, казалось бы, стоит только о своевременной модернизации оборудования. Ленинградская компания "Силовые машины", которая в свое время изготовила все котлы, турбины, гидроагрегаты для всех электростанций Латвии даже после приватизации профиль деятельности не меняла, архивные записи о том, что именно и для каких именно ТЭЦ и ГЭС было произведено и поставлено, в Санкт-Петербурге никто не растерял. Договаривайся по ценам и срокам, составляй план модернизации и чувствуй уверенность в завтрашнем дне. Но в политической жизни обретшей независимость Латвии дули совсем другие ветра…
Одновременно были начаты сразу два крупных проекта – Латвия начала массовый перевод городских котельных с угля на газ и строить малые ГЭС на своих небольших реках. В экономике есть такое понятие, как отраслевой баланс. Если промышленные предприятия перестают быть государственными, да еще и их количество резко уменьшается, "добыть" деньги на оба этих проекта можно было только одним способом – повышать тариф как для населения, так и для бизнеса, связанного с промышленным производством. Бизнес отреагировал первым, пользуясь открытыми настежь дверями в рамках ЕС, и эту реакцию можно охарактеризовать ровно одним словом – "эвакуация". Следующим отреагировало население, и тоже совершенно естественным образом: если сокращается количество рабочих мест, надо переселяться туда, где они имеются.
Дополнительным стимулом для бегства промышленности и населения стал так называемый зеленый коэффициент (компонент обязательной закупки электроэнергии, КОЗ): поскольку себестоимость электроэнергии, вырабатываемой на малых ГЭС, выше рыночной, государство щедрой рукой выплачивает их владельцам соответствующую компенсацию, средства на которую и собирает со всех, кто еще не успел уехать. В 2016 году окончательно банкротировал крупнейший в Латвии потребитель электроэнергии – Лиепайский металлургический завод, основанный в 1882 году. Завод пережил две революции, две мировых войны, несколько смен государственной власти, останавливая работу только во время бомбежек – все, кроме независимости Латвии в составе ЕС.
С момента остановки электродуговой сталеплавильной печи Лиепайского металлургического завода энергетика Латвии оказалась в ситуации, о которой многие страны мира могут только мечтать: теперь электростанции республики вырабатывают ровно столько энергии, сколько ей требуется. Новейший рецепт достижения энергетического баланса – деиндустриализация и депопуляция до момента полного уравновешивания спроса и предложения.
То, что при этом Латвия намерена вкладывать деньги в строительство ветряных и солнечных электростанций, а министерство экономики в январе 2020 года явило проект "Национального плана по энергетике на 2021-2030 годы" стоимостью 10 миллиардов евро, никакого отношения к энергетике и к здравому смыслу не имеет. Если латвийские политики таким способом пытаются уговорить Еврокомиссию на соответствующее субсидирование, то это их проблемы и их надежды на то, что в результате появится хотя бы небольшое количество новых рабочих мест.
Есть у латвийских энергетиков и куда как более насущная проблема, связанная с теми самыми ГЭС и, как ни странно, с тем, что происходит в Эстонии на ее Нарвских ГРЭС. Баланс спроса и предложения энергии в Латвии действительно достигнут, но этот баланс похож на среднюю температуру по больнице, которая, как известно, всегда нормальная, если усреднить температуру больных воспалением легких с температурой тех, кого уже доставили в морг. В период между ледоставами на Даугаве с выработкой электроэнергии все в полном порядке, можно даже ее излишки соседям поставлять, а вот зимой настает время накапливать воду в водохранилищах и снижать выработку – климат в Латвии не похож на экваториальный. Для решения проблемы сезонного дефицита Латвия и оставалась до последнего времени участником энергокольца БРЭЛЛ. Но это уже совсем другая история, которую можно рассказывать только после того, как мы посмотрим на энергетическую отрасль Литвы и Эстонии и на то, как складываются отношения Латвии с Россией и Беларусью.