РИГА, 12 авг — Sputnik, Людмила Прибыльская. Видземский районный суд в Лимбажи 9 августа закончил допросы свидетелей по уголовному делу о взятке в 500 тысяч евро, которую руководитель и владелец эстонского концерна Skinest Group Олег Осиновский, по версии обвинения, передал президенту Латвийской железной дороги (Latvijas Dzelzceļš, LDz) Угису Магонису в 2015 году. Свидетели не указали ни на один факт в подтверждение того, что Магонис получил деньги за благоприятный итог конкурса по закупке локомотивов для дочернего предприятия LDz, Rītošā Sastāva Serviss (RSS), у эстонского Skinest Rail.
Осиновский и Магонис обвиняются по статьям Уголовного закона Латвии 320, ч. 3 (получение взятки в крупном размере по предварительной договоренности) и 323, ч.2 (предложение взятки). Обвинение предусматривает до 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества или без нее.
Фабула с изъяном
Обвинение утверждает, что 5 августа 2015 года Осиновский передал Магонису взятку в размере 500 тысяч евро в связи с закупкой четырех локомотивов для предприятия подвижного состава LDz RSS у принадлежащего Осиновскому Skinest Rail. Сумма сделки составила чуть более 8 миллионов евро, причем покупатель потребовал передать локомотивы только после реновации, которая была проведена на Даугавпилсском локомотиворемонтном заводе – дочернем предприятии Skinest Rail.
Можно было бы представить все дело как свидетельство глубокого патриотизма бывшего шефа LDz, который в трудную минуту поддержал Даугавпилсский завод, оставшийся без заказов Российских железных дорог (РЖД) в результате войны санкций, развернувшейся в 2014 году. Тот год предприятие завершило с падением оборота на 8 миллионов евро и убытками в 700 тысяч. Начали увольнять работающих, сократив их число до 118 человек.
В этих условиях получить очередной заказ от местного RSS было безусловным благом. На заседании суда 26 марта 2018 года бывшая председатель правления этого предприятия Светлана Берга указала, что закупка локомотивов была выгодной и отвечала интересам концерна LDz. В свою очередь, на заседании 19 марта 2018 года бывший руководитель LDz Cargo Гунтис Мачс заявил, что Магонис не мог влиять на инвестиционный и президентский советы LDz, без ведома которых невозможно было приобрести локомотивы у Skinest Rail. Это подтвердил и бывший председатель правления Даугавпилсского завода Айвар Кескула: процедура закупок на Латвийской железной дороге так сложна, что один человек влиять на нее не в состоянии.
На последнем заседании суда 9 августа вскрылись и другие детали судьбоносного заказа: спасителем завода выступил не Магонис, а Осиновский. Именно он дал добро правлению Skinest Rail на заключение заведомо невыгодной сделки.
Свидетельница Юлиана Полянская (юрист и член правления Skinest Group, в 2014-2015 годах юрист Skinest Rail) сообщила, что сделка с RSS принесла эстонскому концерну убытки в полтора миллиона евро: локомотивы были проданы ниже рыночной цены, вдобавок и отремонтировал их продавец за собственный счет.
"Нормально было бы добавить к оговоренной с RSS цене продажи стоимость ремонта, так как локомотивы серии 2TE-116 мощные и пользуются спросом на рынке по сей день. Кроме того, покупатель добился неблагоприятных для Skinest Rail условий оплаты: RSS получил очень длинную отсрочку по оплате, что вынудило нас брать кредит для пополнения оборотных средств. Чтобы выполнить сделку, нам надо было изъять два локомотива из аренды и отправить в Даугавпилс на ремонт. Мы лишились арендного денежного потока с этих локомотивов и вынуждены были ремонтировать помимо четырех локомотивов для RSS еще и два локомотива для замены арендных. Таким образом, с учетом продажи ниже рыночной цены и вложений в ремонт сделка была невыгодной. Однако без заказов РЖД ситуация на заводе стала катастрофической, поэтому небольшой заказ RSS позволил ему сохранить коллектив и продолжить работу. Узнав об этом, Олег Александрович Осиновский был недоволен, однако принял сделку: как железнодорожный инженер по профессии, он судьбу завода воспринимает очень лично. Часто там бывает, знаком со многими рабочими".
Из сказанного можно сделать вывод: хотя сделка с RSS для Даугавпилсского завода и Skinest Rail была важна, при ее заключении эстонская компания была единственным участником тендера и в процессе переговоров ей максимально выкрутили руки. В этих условиях еще и давать взятку за заключение договора – как-то нелогично.
Но деньги все-таки были. На что?
Не взятка, а лоббизм?
Еще на судебном заседании 6 апреля 2018 года член правления Даугавпилсского завода Наталья Петрова рассказала, что в 2014 году руководство предприятия просило Угиса Магониса посодействовать в перезаключении договора с главным клиентом DLRR - Российскими железными дорогами. Именно они обеспечили предприятию оборот до 43,5 миллиона евро (2012).
"Все в отрасли знали, что супруга господина Магониса Анастасия приходится родственницей могущественному президенту РЖД Владимиру Ивановичу Якунину, - сказала в суде 9 августа юрист Skinest Rail Юлиана Полянская. - Правление пыталось вернуть заказы, но не могло этого сделать. Эта информация была доведена до Олега Осиновского, потому что он должен был принять решение, как быть дальше. Закрытие или консервация завода были абсолютно неприемлемы: все специалисты разбегутся. Поэтому единственным выходом из ситуации было достучаться до первого лица РЖД и добиться его согласия на возобновление заказов. Мы обсуждали это, предполагая обратиться к Угису Магонису, чтобы он договорился об этом с Якуниным. Абсурдно считать, что Магонис как латвийское должностное лицо мог бы повлиять или надавить на руководителя РЖД. Речь шла о дружеской услуге, и Осиновский говорил о том, что такие вещи должны быть оплачены. Передачу вознаграждения планировалось сделать в Эстонии, так как сделки с наличными у нас не регламентируются, а вознаграждение за услугу не противоречило законодательству и внутренней антикоррупционной политике предприятия. Поскольку передача денег планировалась за личные связи, в рамках семейных отношений, я согласилась с мнением адвокатов, что это не может считаться коррупцией. Это мнение я высказала Олегу Осиновскому".
Если бы Угис Магонис был профессиональным пиарщиком, его подход к Якунину можно было бы описывать в учебниках как свидетельство высокого мастерства в лоббизме. Латвийские правоохранители не оценили этого или не хотели оценить? Судебные слушания раскрыли любопытные детали на этот счет.
Нюансы слежки
В основу обвинения легли материалы оперативного дела Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией (БПБК), которые в соответствии с законом "Об оперативной деятельности" являются государственной тайной, однако доступны для ознакомления судье, ведущему дело. Это Карлис Янсонс, который работает в Лимбажи. На заседании 9 августа он подтвердил, что 3 июня с материалами оперативного дела ознакомился и сможет учесть их, принимая решение о приобщении к доказательствам тех или иных документов.
"Известно, например, что прослушивание телефона Угиса Магониса было начато БПБК задолго до проведения конкурса по закупке локомотивов для RSS, - говорит адвокат бывшего шефа LDz Янис Розенберг. – В деле фигурирует также запись разговоров на дому у Угиса Магониса, для производства которой необходимо было установить прослушивающие устройства, а следовательно, проникнуть на территорию жилища, что возможно только с санкции Верховного суда. Мы хотели убедиться, что такая санкция была получена, и задали соответствующие вопросы суду. Он должен будет учесть это при вынесении решения: если процедура получения доказательств была нарушена, их приобщать к делу нельзя".
Если прослушка Магониса была санкционирована до конкурса RSS-Skinest Rail, означает ли это, что БПБК предъявило Верховному суду какие-то другие аргументы в пользу того, что деятельность шефа LDz нарушает закон? Или спецслужбы действуют по принципу "был бы человек – статья найдется" и могут ввести Верховный суд в заблуждение?
Скандалы с прослушкой стали в Латвии рутиной, и в ходе слушаний 9 августа оказалось, что не только в Латвии. В суде были зачитаны нотариально заверенные показания Александра Сестрема - водителя, который с 2005 года и до выхода на пенсию (23 августа 2016 года) работал у Олега Осиновского. Он рассказал, как передавались деньги 5 августа 2015 года – на обочине шоссе в окрестностях Пярну. Встреча Магониса и Осиновского первоначально была назначена в этом курортном городе, но Магонис опоздал. Когда обе машины припарковались у дороги, в то же место подъехала машина эстонской Полиции безопасности, которая снимала встречу.
"Я предупредил Олега Александровича о съемке, но тот сказал, что все в порядке, - свидетельствовал Сестрем. - Поскольку в то время старший сын Осиновского занимался политикой, его часто снимали… Однако, когда мы приехали домой, нас встретили работники эстонской Полиции безопасности, которые сказали, что им нужно провести обыск по договору о правовой помощи с Латвией".
Сестрем также сообщил, что после обыска 5 августа Осиновского еще раз вызывали на латвийскую границу, где представители правоохранительных органов Латвии уверяли эстонского предпринимателя, что "возбуждать дело не надо было, им нужны только его показания. Осиновский переживал, что история попала в СМИ и это плохо сказалось на его личной репутации и репутации его предприятий. Латвийской полиции будет тяжело признать свою ошибку, поскольку дело получило огласку". Видимо, об этих переговорах с Осиновским затем шла речь при расследовании скандального заявления бывшего шефа оперативной части БПБК, избранного в Сейм от Новой консервативной партии, Юриса Юрашса. В марте 2016 года оперативник склонял Осиновского к сотрудничеству, предлагая дать показания против Магониса и заодно депутата Сейма от оппозиционного "Согласия" Андрея Элксниньша. Факт предложения взятки со стороны Осиновского в ходе следствия не подтвердился, а сам Юрашс привлечен к ответственности за разглашение гостайны (каковой являются материалы оперативного дела).
Кому выгодно и кто виноват?
Игра, которую следствие вело с Осиновским, не является предметом судебного дела, однако показания Александра Сестрема позволяют проследить вероятную последовательность событий.
1) БПБК начинает прослушку телефона Магониса и, возможно, устанавливает прослушивающие устройства у него дома.
2) Спустя неопределенное время (год? два? закон "Об оперативной деятельности" срок такой прослушки никак не лимитирует) возникает тема оплаты лоббистской услуги.
3) Под деньги находится "обоснование" – сделка между предприятиями, имеющими отношение к контрагентам.
4) Дело обставляется как дача взятки должностному лицу за использование служебного положения в корыстных целях.
5) В слежку за контрагентами включается эстонская Полиция безопасности по представлению латвийской стороны.
6) Момент передачи денег фиксируется на видео эстонцами, Магониса арестовывают в Салацгриве, следует шумная кампания в СМИ и увольнение Магониса с работы, арест всего имущества, заключение под стражу.
7) Бывший начальник оперативной части БПБК Юрис Юрашс объявляет, что ему предлагали миллион за переквалификацию дела Магониса со "взятки" на "торговлю влиянием". Юрашс избирается в Сейм, а потом против него Полиция безопасности возбуждает уголовное дело о разглашении государственной тайны.
В "сухом остатке": Магонис отстранен от руководства Латвийской железной дорогой, которая впервые с 2000 года заканчивает год с убытками в 1,33 миллиона евро. Оборот предприятия падает на 7 миллионов евро - до 217,7 миллиона и к 2017 году снижается до уровня кризисного 2010 года – 180,2 миллиона. В 2016 году оно увольняет 203 сотрудника, в 2017-м – еще 314, в 2018-м – "всего" 55. Если при выделении еврофондов создание одного рабочего места оценивается в 40 тысяч евро, то потери 572 мест на LDz стоили 22 миллиона 880 тысяч евро.
Осиновский опорочен и понес убытки как иностранный инвестор, вложивший в Даугавпилсский локомотиворемонтный завод 25 миллионов евро. В случае, если обвинение против него не будет доказано, возможно предъявление иска к Латвии о компенсации этих потерь.
Тем не менее, инициаторы дела жаждут крови и осуждения по инкриминируемым статьям. А поскольку даже свидетели обвинения подтвердить версию следствия не могут, общество наводят на мысль: коррупцией охвачен и суд.
Давление на суд
Судья Карлис Янсонс получил дело Магониса и Осиновского в апреле 2017 года, и почти сразу журнал Ir начал вешать на судью "компромат". Уже 13 апреля журнал с помощью портала Delfi распространил сообщение, что Магониса будет судить человек, который ранее оправдал водителя-пьяницу, а суд высшей инстанции его приговор отменил, назначив 13 суток административного ареста и штраф 1300 евро. В начале распространенного сообщения было указано, что Янсонс "оправдывает пьяниц и контрабандистов": к первому "громкому" делу, за которое судья получил дисциплинарное порицание, Ir наскреб еще одного пьяницу и двух злоумышленников, пойманных на границе с Эстонией с нелегально ввезенными сигаретами. Корреспондент Ir Иева Циелава возмутилась, что судья назначил контрабандистам 40 часов принудительных работ и выплату неуплаченного акцизного налога в казну, по 4500 евро на человека, тогда как некоего другого подсудимого ранее заставили работать 70 часов "за кражу только одной бутылки водки".
Искательница жареного не поленилась приехать в Лимбажи, чтобы прямо спросить Карлиса Янсонса: как совесть позволяет ему рассматривать дело Магониса? Окрестив судью "доброй феей", Иева Циелава пыталась усмотреть криминал и в решении председателя Лимбажского суда Айи Микельсоне передать дело Янсонсу. Однако убедилась на месте, что у госпожи Микельсоне вариантов было всего два: она сама и коллега Янсонс, ибо только они вдвоем и трудятся в суде Лимбажи, рассматривая дела мелких воришек, семейные склоки и водителей, севших за руль без прав или в нетрезвом виде.
Еще один наезд на суд журнал Ir предпринял перед началом слушаний, опубликовав в сентябре 2017 года "аналитическую" статью все той же Циелавы "Крупнейшая взятка – тишайший суд?" с посылом, что якобы это дело пытаются "скрыть от общества", хотя изначально было объявлено, что заседания будут открытыми.
Отметим, что факт взятки и сейчас не установлен судом, однако европейский и неподкупный журнал пренебрегает римским принципом презумпции невиновности, когда речь идет о политических кампаниях…
Беспрецедентное для судебной практики давление на судью продолжилось: почти в каждой публикации Ir твердил, что Янсонс "оправдывал пьяниц и контрабандистов". В январе 2018 года к травле подключился телеканал TV3. Корреспондент Монта Яковела заявила, что ход процесса "заставляет сомневаться в справедливом решении", а должностные лица судебной администрации "ничего не делают" для замены судьи, опытного в рассмотрении "мелких краж, подожженных сараев и пьянства" и позволяющего адвокатам "себя поучать". Яковела попыталась найти поддержку в реализации такой идеи "для пользы дела" у президента Латвийского общества судей Юриса Силиньша и министра юстиции Дзинтарса Расначса. Первый ей втолковал, что квалификация судьи устанавливается законом и не зависит от того, в большом или маленьком суде он трудится. "Ни у кого нет прав без достаточных оснований сомневаться в способности судьи рассматривать то или иное дело", - подчеркнул Силиньш. А министр и вовсе заявил, что любые комментарии должностного лица по поводу судебного процесса являются уголовным преступлением и рассматриваются как влияние на суд.
Показания обвиняемых в Лимбажи прозвучат 21 октября, а дебаты сторон назначены на зиму-весну 2020-го. Приговор первой инстанции ожидается к концу марта, и уже сейчас участникам процесса ясно, что он будет обжалован.
