https://lv.sputniknews.ru/20211019/eto-sluchilos-v-vishi-tanets-zonderfyurerov-ss-v-rizhskom-teatre-18862677.html

"Это случилось в Виши": танец зондерфюреров СС в Рижском театре

"Это случилось в Виши": танец зондерфюреров СС в Рижском театре

Sputnik Латвия

В латвийском концлагере Саласпилс это было еще страшнее. Удивительно смелый для сегодняшней Латвии спектакль, особенно если столицу марионеточного вишистского... 19.10.2021, Sputnik Латвия

2021-10-19T15:22+0300

2021-10-19T15:22+0300

2021-10-19T15:31+0300

латвия

культура

рижский русский театр

https://cdnq1.img.sputniknewslv.com/img/07e5/0a/13/18862221_0:254:2440:1627_1920x0_80_0_0_b55eb2511e067d89fc690759e3c42f33.jpg

РИГА, 19 окт — Sputnik, Андрей Татарчук. Рижский театр русской драмы в осеннем сезоне представляет самую успешную постановку последних лет "Это случилось в Виши" - социальную драму о человеческих характерах и судьбах в пронацистской Южной Франции.События спектакля происходят в 1942 году, когда группа армий вермахта "Север" дошла до ближнего Подмосковья и группа армий Паулюса рвалась к Волге и Кавказу. Тогда в Латвии нацисты и местные шуцманшафты уже уничтожили большинство жертв Рижского гетто, а лагерь смерти в Саласпилсе выходил на стопроцентную загрузку с нормой уничтожения до пятисот узников в сутки. Годы узаконенного геноцида на юге Франции были тепличнее, чем на советских восточных землях. И все же ужас, легитимизированный вишистами правительства Анри Петена в курортном городке Виши, блестяще передал лауреат Пулитцеровской премии, американский драматург Артур Миллер.Черное и белоеСпектакль – о том, что в жизни наступают моменты, когда все становится только двуцветным, черным и белым. На одной стороне – нацисты, на другой – задержанные люди на длинной, во всю сцену, скамье в камере предварительного заключения города Виши. Справа коридор, он поворачивает к невидимому выходу на улицу, куда могут выйти только невиновные, задержанные по ошибке, лояльные к Гитлеру и Петену люди. Слева – комната для допросов, в которую по одному уводят задержанных. Допросы ведет профессор Гоффман, француз и карьерист-вишист; в допросной также находится майор вермахта с нашивкой за тяжелое ранение на линии Мажино. Большинство задержанных – французские евреи, и большинство после допроса уже не возвращается на сцену."Что все это значит?"В оригинале в пьесе Миллера так: "Длинная скамья, шестеро мужчин и мальчик лет пятнадцати; их позы выражают характер и общественное положение каждого. Все они застыли, как музыканты небольшого оркестра, готовые начать концерт". Они точно не знают, что их ждет, но надеются, разумеется, на лучшее и, конечно, хотят верить в вишистскую справедливость.Художник Лево исчезает в допросной в середине спектакля. Он говорит, что до войны мог эмигрировать в Америку, но его еврейской маме было жалко бросать во Франции мебель, посуду, старые кастрюли… "Я ведь не философ, но я знаю свою маму, и я здесь из-за нее... Иду я сейчас по улице, рядом со мной останавливается машина, из нее выходит человек, измеряет мой нос, мои уши, мои рот. И вот я сижу в полицейском участке — или черт его знает где, — и это вам сердце Европы, вершина цивилизации! А ты понимаешь, что это значит? Был Рим, были греки, был Ренессанс, а теперь... ты понимаешь, что все это значит?" — кричит в пустоту Лево.Коммерсант Маршан работает на оборону, у него важная встреча – он получает пропуск на свободу. Актер Монсо в безупречном белом костюме, кстати, его роль в Риге отлично исполняет Яков Рафальсон, не уехал из Франции только потому, что ему предложили ведущую роль в театре в Париже: "от таких ролей не отказываются". Его уведут одним из последних, и реплики Монсо, пожалуй, самое настоящее во всей этой драме. Евреи из Иль-де-Франс и Нормандии, бежавшие в Виши, верили, что расовые законы рейха не распространяются в новом Французском государстве уважаемого до войны и оккупации маршала Анри Петена. Они верят, что ужасы Парижского гестапо с бандитами Анри Лафона и Пьера Лутреля остались совсем вдалеке от мирного курорта Виши. Все они ошибаются, но понимают глубину ошибки чересчур поздно.Закон бесчеловечен, но это закон"А вот у меня есть кузен; его послали в Освенцим – знаете, это в Польше? Я получил от него несколько писем, он очень доволен. Его даже научили класть кирпичи. По-моему, вы зря поднимаете панику. В конце концов, в Германии еще до войны много лет подряд забирали евреев, они делают это и в Париже, с тех пор как туда вошли, и вы хотите сказать, что все эти люди убиты? Как это укладывается у вас в голове? Война войной, но нельзя же терять чувство реальности. Немцы все-таки люди", – говорит Монсо.Монсо-Рафальсон играет здесь обычного французского еврея творческого сословия и среднего класса, уверенного, что если он ничего не нарушает, с ним ничего не случится. Он бежал из Парижа, потому что в его библиотеке были запрещенные нацистами книги писателей-марксистов и еврейских литераторов. Многие из нас немного Монсо: "Порядки будут строже, это естественно и неизбежно. Немцы – разумная нация, им нужна рабочая сила, а добровольцы получат двойной паек".Монсо уводят, Das ist das gesetz – это же закон. Скорее всего, через неделю он оказался уже в бараке Освенцима. Не оставляет ощущение, что это какая-то нелепая ошибка, просто месье Монсо не смог убедительно доказать свою лояльность режиму Виши и подтвердить полезность союзному Третьему рейху в беседе с профессором Гоффманом. Психиатр-вишист – это классический типаж прогитлеровского коллаборационизма, хороший профессионал, он сортирует задержанных и отправляет их в концлагерь с довольными смешками, все по новому расовому закону, совершенно никаких нарушений.Кульминация постановкиСцена, то есть камера временного ареста, понемногу пустеет – там как конвейер. Уводят безымянного официанта, подававшего завтраки майору вермахта и уверяющего, что он нормальный человек. Уводят хозяина кафе Феррана. Уводят врача Ледюка и художника Лево. Утаскивают старого еврея. Интеллигенты, творческая элита, люди нужных и важных профессий, исчезают навсегда. Смеется, брезгливо остерегаясь сесть на скамью, где сидел обреченный французский еврей профессор Гоффман, и все это настолько убедительно, что не выдерживает контуженный под Дюнкерком майор вермахта, размахивающий выдернутым из кобуры пистолетом перед лицом вишиста, выполняющего нацистский закон.Наверное, у Артура Миллера не случайно офицер вермахта с негнущейся ногой и обожженным лицом оказался самым честным героем пьесы, едва сдерживающимся, чтобы не пристрелить французского коллаборациониста – в этом случае драматург очень серьезно отступил от черно-белой схемы. Диффузия, когда все оттенки и краски смешаны, но все же нацист остался нацистом. Увели навсегда мальчика, который просил передать тех, кого выпустят, кольцо своей матери. "Следующий", – любезно приглашал профессор Гоффман.И тут, пожалуй, самый сильный отвратительный момент в истории спектакля "Это случилось в Виши", который неоднократно ставили на театральных сценах и экранизировали, в том числе в России (кинорежиссер Михаил Козаков и Марлен Хуциев в театре "Современник" – ред.). Совершенное в своем постмодернизме решение главного режиссера Рижского театра русской драмы Сергея Голомазова и, возможно, нового директора Даны Бйорк – на сцене появились два мужчины в черной форме СС, с нарукавными повязками со свастикой.По сюжету у американца Миллера – два вишистских сыщика, но они – не тот эффект; безусловно, в России и в Беларуси такое театральное решение зрители вряд ли бы увидели. Два мужчины в форме СС вошли в зал, сели на свободные места первого ряда, а потом слились в самозабвенном танце на авансцене перед замершими актерами. Отвратительно-гротескные балетные па шарфюреров СС выглядели стопроцентно гомосексуально, но так и задумано; после танца смерти и собственно кульминации спектакля эсэсовцы ушли в кабинет доктора Гоффмана, куда затаскивали последних. Впрочем, большинство жертв заходили на допрос сами.Пропуск на свободуДва персонажа пьесы – электромонтер-социалист Байяр и австрийский князь фон Берг, бежавший из Вены во Францию после аншлюса нацистов в марте 1938 года и стесняющийся своего брата-нациста."Они не умеют себя вести за столом, конечно, не умеют. Их ужасно бесит всякая утонченность. Они считают это, видите ли, признаком вырождения, упадка… Ну да, и не только за столом. А их восторг перед всякой пошлостью в искусстве; приказчики из бакалейной лавки, напялив мундиры, приказывают оркестру, какую музыку играть, а какую нет!.. Да разве это мыслимо? Как могут люди, уважающие искусство, преследовать евреев? Превращать Европу в тюрьму? Навязывать всему человечеству эту расу жандармов и насильников? Разве люди, которые любят прекрасное, на это способны? Да, хамство само по себе может заставить человека покинуть свою родину, так мне, по крайней мере, кажется", – горячо говорит аристократ фон Берг, роль которого исполняет Юрий Кушпелло.Убежденный марксист Байяр – его полная противоположность. Грубое лицо и рабочая одежа, книжка, в которую он выписывает непреложные идеи о том, что кризис перепроизводства и стремление к монополии толкает крупную капиталистическую промышленность к войне. Неожиданно – по крайней мере для современной Латвии – Байяр говорит, что только русские могут победить нацистов. Действительно, Франция в жалкой "Шестинедельной войне" потеряла 84 тысячи солдат убитыми и согласилась на режим Виши и оккупацию северных регионов. Советский Союз потерял 26 миллионов жителей, включая 11 миллионов солдат, воевал против нацистского режима Гитлера и стран Оси почти четыре года и "раздавил фашистскую гадину в ее же логове", как обещалось на плакатах Кукрыниксов того времени.Финал всего этого блестящего лицедейства вокруг нашей обыкновенной человечности абсолютно, совершенно неожиданный. Скорее всего, подобное в реальности невозможно, но мы же говорим об искусстве. Аристократ, чей княжеский род уходит в прошлое на тысячу лет, фон Берг отдает свой пропуск на свободу социалисту Байару. Такой экзистенциальный выбор возможен в американской драматургии, в латвийском концлагере Саласпилс ничего подобного точно не было, но это эффектно и красиво. Может, увернувшийся от "расовой гигиены" и лагерной газовой печи Байар примкнул к партизанам-"маки" Французского Сопротивления Шарля де Голля, а на князя наложили домашний арест и штраф? Может, мы не знаем.Спектакль об истории в камере предварительного ареста в Виши стал настоящим открытием рижского театрального сезона 2020-2021 года. Надеемся, что локдаун не закроет двери в театр.

латвия

2021

Новости

ru_LV

латвия, культура, рижский русский театр