"Японцы наших бьют" — так отреагировали на новую американскую компьютерную игру некоторые китайские патриоты, пишет колумнист Дмитрий Косырев на сайте РИА Новости. Другие патриоты посоветовали соотечественникам разработать свою игру, в которой "наши" бьют японцев, оккупировавших часть Китая во Вторую мировую.
История, с одной стороны, вроде бы и смешная, потому что "битье наших" в этой игре происходит в 1274 году: нашли о чем волноваться. А с другой стороны, это же интересно — посмотреть, кого считают "своими" и "чужими" в Китае, не последней стране мира. И кто "наши" для нас, россиян, и не оказываются ли это одни и те же исторические народы.
Что тут важно: речь об абсолютно спонтанной интернет-реакции обычных геймеров, без каких-либо следов официальных пропагандистских усилий со стороны Пекина. Но такие реакции обычно возникают как результат долгих столетий развития национальной культуры, так что исторические воззрения публики — это очень серьезно, в том числе для сегодняшней политики.
Теперь главное: "наши" для части китайских геймеров — это монголы. Игра называется "Призрак Цусимы", тот самый призрак — это одинокий и неуловимый самурай, воюющий с монголами, захватившими остров Цусима в порядке подготовки десанта в прочую Японию. Эпизод вполне реальный, десант организовывал внук Чингисхана Хубилай. Монголы захватили до этого весь Китай с учреждением там династии Юань (1271-1368). Боевые действия на острове были, хотя и без особых успехов для японцев. Захват же всей Японии, как известно, сорвали тайфуны "Камикадзе" ("Божественный ветер"), дважды разметавшие флот Хубилая.
Но при чем здесь сегодняшние китайцы, часть которых не хочет сидеть за компьютером в роли самурая, охотящегося на очень страшных на вид монголов? Последние ведь перед этим оккупировали Китай точно так же, как это сделали сами японцы в XX веке. То есть этот самурай, враг врага и агрессора, должен быть "нашим"?
Однако тут и начинается особый взгляд китайцев на свою историю и культуру. Во-первых, династия — это те, кто во дворце, а народ оставался китайским, успешно переваривая культуру завоевателей, подчиняя их, по сути, себе: они в итоге стали "нашими". Угнетать подданных на повседневном уровне они, кстати, не очень-то стремились. Это у европейцев (норманны в Англии или Гитлер в СССР) завоеватели с редкой последовательностью планировали уничтожить всю суть народа, включая язык оккупированных. В Азии не так.
Во-вторых, сегодняшние монголы — вполне привычные "наши" для современного китайца. В провинции Внутренняя Монголия их почти четыре миллиона человек (в Монгольской Народной Республике — 3,2 миллиона). Культура монголов для Китая — часть общей и повседневной, внутренний туризм туда по популярности уступает разве что Синьцзяну или горам и пляжам юга.
В-третьих, японцы все равно хуже всех, это неизменный объект ненависти интернет-патриотов и просто патриотов. Наконец, во флоте Хубилая были также корейцы и китайцы, подданные династии Юань.
А нет ли очень похожего сюжета уже в российской культуре, сюжета, растянувшегося на несколько столетий? Это насчет того, в каких отношениях мы находимся если не с монголами как сегодняшней нацией, то с Ордой как частью нашего наследия.
Эпохи по этой части менялись резко. Например, так: дань давно не платим, но ордынцы — уважаемая часть нашей жизни, вот есть некий чингизид Симеон Бекбулатович, прикоснувшийся (не вполне всерьез) к трону Грозного Ивана Васильевича: ну и что тут особенного? Потомок великого хана — значит, какое-то право имеет. Но уже в следующем веке (даже до Петра) начала формироваться обращенная к Западу идея: да мы же заслонили вас от страшного общего врага, враг нас подвергал игу, он никак не наш. Нет, ваш, вы и есть Орда, отвечали нам с Запада — и сегодня это говорят.
И вот приблизительно в 70-е годы прошлого столетия Орда начала выглядеть слегка по-другому в нашей истории и культуре: появились первые дерзкие публицисты с их "посмотрите на факты, ничего себе иго, то был симбиоз и альянс, ордынцы — это тоже мы". До сих пор на эту тему ругаемся, но она в нашем общественном сознании хотя бы есть.
Чисто китайское восприятие идеи, что Орда — это тоже "наши", дало неожиданный всплеск в российской культуре в начале нынешнего столетия. Речь о ставшем уже классикой цикле романов Хольма ван Зайчика под общим названием "Евразийская симфония" и девизом "Плохих людей нет". (Зайчик, напомним, это на самом деле два питерских китаиста Вячеслав Рыбаков и Игорь Алимов.) Там с шутками и прибаутками обкатывается идея из разряда альтернативной истории: что было бы, если бы Орда не разрушилась, а так и продолжала бы осуществлять власть над территориями нынешних России и Китая? И был бы сегодня замечательный сплав близких, имеющих общие идеалы и культуру народов, включая русский и китайский, была бы очень привлекательная по стилю жизни сверхдержава под названием Ордусь.
Эстетические восторги от прочтения этих жутко смешных книг не может подмочить даже более чем серьезная философия, на которой они построены: насчет того, а такие ли уж мы разные, китайцы и русские, не слишком ли многое нас объединяет? Однако если вам хочется той самой чистой философии, то стоит взглянуть на вполне серьезную статью одного из соавторов, Рыбакова, озаглавленную "Хольм ван Зайчик как зеркало русского консерватизма".
И там вы увидите, что наши два народа выработали — независимо друг от друга, хотя и с помощью общего ордынского влияния — качества, отличающие их от тоталитарных западных цивилизаций, "наперебой рвущихся простой грубой регламентацией перелопатить неправильного человека в человека принципиально иного, правильного". А Россия и Китай, поначалу "ни в малейшей степени не подозревая друг о друге и вроде бы несхожие во всем, с древности до наших дней рисуют Человека Воспитанного Творческого Деятельного Ответственного — психологически однотипно". Если же совсем коротко и просто, то, например, так: у нас и китайцев абсолютно одинаковое понимание такой штуки, как справедливость.
И Орда на острове Цусима, хоть и неправа (агрессорствует), но она наша, а глубоко симпатичный самурай — нет. Впрочем, это не главное, что нас с китайцами сближает.
