РИГА — Sputnik, Владислав Федотов. Решение о проведении XXII летней Олимпиады-80 в СССР приняли в октябре 1974 года. Латвийская столица тоже могла стать частью этого грандиозного события, однако упустила свой шанс. Быстрее среагировали и обошли латвийцев эстонцы.
В Спорткомитете СССР изначально связывали олимпийскую регату именно с Ригой, другими претендентами виделись Ленинград и Таллин. Почему? Потому что у Латвии был опыт проведения соревнований яхтсменов. К тому же Рижский залив глубже, чем у тех же эстонцев, да и ветра в маленьком Таллинском заливе очень непредсказуемые, и, опять же, там много камней.
В Латвии отреагировали следующим образом: Совет министров ЛССР отправил предложение Рижскому горисполкому на предмет подсчета всех затрат. Сразу выяснилось, что Латвии придется покрыть 25% всех расходов на подготовку к проведению олимпийской регаты, остальные затраты компенсировала Москва.
Тем не менее, сама идея не нашла отклика в умах латвийских партийцев во главе с Августом Воссом. Планированием лимитов и финансов занимался председатель Госплана ЛатвССР Миервалдис Раманс. Имелось предложение построить Олимпийский парусный центр на базе уже имевшегося яхт-клуба в Болдерае. Однако на этом все как-то застопорилось, и в итоге такая пассивность обернулась тем, что подсуетились эстонцы. Они с воодушевлением приняли вызов и рьяно взялись за дело.
К слову, еще до того как Москва официально заполучила ОИ-80, в Таллине уже прикидывали будущие варианты. Чтобы понимать, насколько эстонцы хотели принять олимпийскую регату, вот для размышления такой факт: еще в 1971 году исполком горкомитета Таллина сам обратился в Олимпийский комитет СССР с предложением провести соревнования по парусному спорту у себя. Не имея никаких гарантий, городской глава Таллина решил действовать загодя на свой страх и риск, поручив архитекторам проектирование будущего олимпийского объекта. Речь идет о главе таллинского горисполкома Иваре Каллионе. Именно он рискнул выделить из городского бюджета 5000 рублей наличными на oплату услуг местных дизайнеров, те включились за работу, и вскоре Москва увидела макеты потенциальных сооружений.
У Ленинграда также имелась не менее мощная задумка, но опять же, как и в Риге, на берегах Невы не проявили должной инициативы.
В итоге, как рассказывал впоследствии председатель Федерации парусного спорта СССР Андрей Кислов, возглавлявший в то время Спорткомитет СССР Сергей Павлов сказал: "Пусть будет Таллин. Эстонцы вывернутся наизнанку, но сделают все в лучшем виде, пока питерцы будут ожидать указаний сверху".
И еще один интересный момент. Как вспоминал бывший руководитель Спорткомитета Латвийской ССР Даумантс Знатнайс, эстонцы всех обхитрили. На изначально сказанные 25% финансирования из бюджета республики они, конечно, согласились, но позже, когда Москва окончательно дала добро на проведение регаты в Таллине, заявили: "А у нас нет таких средств!" Менять что-то было уже поздно чисто по срокам, поэтому изыскание недостающих денег повесили на бюджеты других союзных республик (в том числе — и Латвию).
Первый камень в будущий Олимпийский парусный центр в Пирита был заложен 6 мая 1976 года президентом Международной федерации парусного спорта Беппе Кроче. За год до Олимпиады новый комплекс был опробован на соревнованиях по парусному спорту в рамках Спартакиады народов СССР.
На выходе у эстонцев вообще получился целый спортивный городок. Помимо главной связующей комплекса - Центра парусного спорта (включал две зоны на 750 яхт) - они построили еще 18 различных объектов, включая эллинги, административные здания, пищевой блок, пресс-центр, мастерские, новые дороги и прочую сопутствующую инфраструктуру. Была и своя Олимпийская деревня, предназначенная для размещения 632 человек, но столько даже не понадобилось: в Таллине на ОИ-80 за медали боролись только 156 яхтсменов из 23 стран. Для сравнения, на предыдущих ОИ-76 в Канаде соревновались 257 спортсменов из 40 стран.
Эстонская столица тоже приобрела много чего: в ее центре появилась построенная финнами 28-этажная гостиница "Олимпия", Таллин получил новый аэропорт у озера Юлемисте, пляжный комплекс Пирита, а Старый город преобразился благодаря польским реставраторам, которые обновили фасады 350 зданий.
Накануне открытия ОИ-80 сдали в эксплуатацию 314-метровую Таллинскую телебашню, которая и поныне остается самым высоким сооружением Эстонии.
Причем незадолго до ее открытия едва не случилась катастрофа. В апреле 1980 года по халатности сварщика в шахте ствола башни загорелись кабели, огонь быстро распространялся и достиг аж пятого этажа. К счастью, бригадиру Вяйно Саару удалось предотвратить большой пожар, перерубив горящие кабели. В результате огонь не смог распространиться дальше и расплавить металлические элементы башни.
На этом фоне Латвии, как и говорилось выше, досталась роль этакого субподрядчика. Северным соседям пошли стройматериалы для будущих олимпийских объектов, поехали в ту сторону рабочие, которые их возводили, непосредственно на Олимпиаду в Таллин отправлялись латвийские повара, кулинары, официанты. Среди последних был, например, Гунарс Кирсонс. Шеф будущей сети Lido как раз в то время устроился в модный бар в Пирита и проработал там не только во время Олимпийских игр - 80, но и все лето.
Видно, Латвии на роду пока написано не иметь дел с Олимпиадой. Недавняя попытка провести зимние Игры-2026 со Швецией (кандидатом была Сигулда) также не увенчалась успехом.
О других славных страницах истории московской Олимпиады и о роли латвийцев в ней читайте в спецпроекте Sputnik.
