Россия с благодарностью приняла гуманитарную помощь от Узбекистана, пишет колумнист Ирина Алкснис на сайте РИА Новости. В общей сложности нашей стране будет передано пять миллионов медицинских масок и медицинская марля.
Новость вызвала многочисленные ядовитые и насмешливые комментарии: великая держава — а не может самостоятельно обеспечить свои потребности в базовых медицинских материалах и вынуждена пользоваться благодеяниями соседей.
Между тем за ерничеством и остротами — как это частенько и случается — остался незамеченным главный смысл происходящего. Для его понимания стоит напомнить некоторые факты.
В первой половине марта Россия безвозмездно передала Узбекистану несколько тысяч тест-систем для диагностики коронавируса. Впрочем, среднеазиатская республика была не единственной. С начала февраля Москва занимается этим на постоянной основе, снабдив тестами многих соседей.
Сам же Узбекистан не только России помог. Два месяца назад Ташкент направил гуманитарную помощь Китаю, находившемуся тогда на пике эпидемии. Пекин принял ее, выразив признательность за "сильную и бескорыстную поддержку". Ну а через полтора месяца ситуация повторилась с точностью до наоборот: в конце марта уже Китай послал груз в Узбекистан.
Между Россией и Китаем положение схожее: в феврале мы передали туда два миллиона масок, а пару недель назад сами получили помощь. Обменом грузами дело не ограничивается. Сначала к соседям отправились российские специалисты по борьбе с эпидемиями, а недавно к нам приехали китайские медики.
Круговорот взаимовыручки может показаться странным, но за ним скрывается попытка принципиально пересмотреть и трансформировать привычный гуманитарный механизм. Движущей силой процесса в очередной раз выступают главные "шататели" мировой политической системы — Россия и Китай.
В современном мире сама концепция гуманитарной помощи приобрела довольно странный, а местами — лицемерный и откровенно уродливый вид.
Во-первых, главным "сценарием" для ее оказания стал территориально ограниченный, точечный характер проблемы: если какая-нибудь страна сталкивается с катастрофой (любого рода — от природной до техногенной), то остальные, у которых аналогичных трудностей нет, могут помочь.
Нынешняя же пандемия COVID-19 напомнила о кризисах, о возможности которых мир предпочел старательно забыть: когда одна и та же проблема возникает у всех одновременно.
Результат "испытаний в полевых условиях" оказался в значительной части неутешительным, особенно на Западе. Некоторые государства, которые привыкли себя позиционировать как образец безупречной морали, продемонстрировали прямо-таки скандальное поведение: чужие грузы с медицинскими товарами перехватываются ими без колебаний и малейших угрызений совести.
А во-вторых, идея гуманитарной помощи, как выяснилось, нагружена многочисленными условностями и ограничениями.
Кто-то боится показать слабость и неспособность справиться собственными силами — чаще всего это актуально для государств с теми или иными державными амбициями. Для других приемлемо содействие только союзников, а в предложениях о помощи стран, с которыми есть трения, видятся некие угрозы. Например, в 2016 году российские пожарные самолеты участвовали в тушении пожаров в Португалии, а вот Греция, столкнувшаяся с аналогичной проблемой через два года — в 2018-м, предпочла проигнорировать инициативу Москвы.
В этой ситуации Россия пытается не на словах, а на деле показать, что возможен — и необходим — совершенно иной подход.
Для начала даже общемировой кризис — не повод для государств терять достоинство. Никто не говорит, что нужно жертвовать национальными нуждами ради оказания помощи другим странам. Но если резервы позволяют, то правильно и разумно — не сидеть на них как собака на сене, а помочь хотя бы частью тем, кому в данный момент приходится тяжелее. И знать, что, если прижмет и тебя, ты тоже можешь рассчитывать на поддержку.
Такие вызовы, как пандемия, — причина повысить эффективность гуманитарной работы на международном уровне, когда "горит" одновременно у всех. А происходящие события доказывают, что это реально. Китай, несмотря на всю свою экономическую мощь и гибкость производств, без колебаний принимал помощь в феврале, когда там была самая острая фаза эпидемии. Зато, когда произошло улучшение, Пекин стал активно оказывать ее другим.
Продвигаемая и реализуемая на практике идея взаимной гуманитарной поддержки подтачивает сами основы мировой политической системы. Неслучайно некоторые государства предпочитают нести более серьезные потери, но только не принимать помощь от неудобных и неугодных им сил. Тем самым они сохраняют жесткую иерархию с гегемонией США, где каждая страна обязана занимать четко закрепленное за ней место и не сметь даже думать изменить его.
Именно поэтому для Соединенных Штатов немыслимо содействие Кубы, хотя кубинские системы ЧС и здравоохранения уже многократно доказали свое превосходство над американскими. И именно поэтому звучат смешки по поводу гуманитарной помощи Узбекистана России: потому что в разрушающемся, но все еще существующем мировом порядке подобное считается проявлением слабости великой державы и ее унижением.
Вот только так не думают ни Россия, ни Китай.
Наоборот, для них коллективная борьба с COVID-19 — очередной шаг по выстраиванию новой системы. Без абсурдных иерархических игр, зато с уважением к партнерам и одинаковыми для всех правилами.
