"Семь тучных лет", как принято именовать период легкомысленного благополучия в Библии, у Эстонии заканчиваются, пишет автор радио Sputnik Владимир Барсегян. Европейский союз сокращает дотации и сажает привыкшего к обжорству прибалтийского малыша на диету, при этом ласково похлопывает его по круглым щечкам и животику и приговаривает: "Пора худеть детка, много есть вредно... особенно за чужой счет". Наступают времена малокалорийные, в первую очередь, для политического бомонда, который привык реализовывать свои непомерные амбиции, забираясь в карман к брюссельским дядюшкам.
Это было так весело и легко, плюс к потным ладошкам политиков и иже с ними прилипала малая толика от европейских денежек, которая позволяла и домик на побережье построить и машинку класса люкс в гараж поставить. Теперь об этом стоит забыть навсегда и учиться жить по средствам, которые у взрослых людей принято зарабатывать самостоятельно.
Обустройство границы Эстонии с Россией было проектом прекрасным и перспективным, во всех отношениях. А сколько денег можно было зарыть в контольно-следовых полосах... А если своего бюджета оказалось бы мало, то можно было, обратив лицо к коллективному Западу, эмоционально выкрикнуть: "Пока вы там жируете, мы тут грудью и всем остальным встаем на защиту этих... как его... европейских ценностей..." А дальше канючить рефреном тихо, но назойливо: "Дайте денег, дайте денег..."
В прежние времена это, может быть, и прокатило бы, но теперь категорически нет. Государственный контроль дуэтом с министром финансов заявили, что 320 миллионов – это как-то очень много, и строить, конечно, можно и нужно, но денег, на которые уже разгорелся аппетит у подрядчиков, нет и не будет. Поэтому закатывайте, господа, губы и добивайтесь оптимального результата с меньшими затратами. А это значит, что не будет новых домиков и машинок у тех, кто привык греть руки на государственных заказах. Печалька. Однако этих "жирных котов" совсем не жаль, жаль народ страны, которому тоже придется сесть на суровую диету в ожидании лучших времен. А вот когда эти времена наступят, об этом история умалчивает.