РИГА, 31 окт — Sputnik, Александр Малнач. Репертуар Латвийской Национальной оперы и балета (ЛНОБ) пополнился новой балетной постановкой — "Три мушкетера" на музыку чеха Яна Кучеры в хореографии и сценографии канадца Пола Чалмера. Качество спектакля, с одной стороны, позволяет надеяться на хорошие сборы, а с другой - желать смены курса, которым идет латвийский балет.
"Три мушкетера" - новинка только для латвийской сцены. Балет создавался по заказу Национального Моравскосилезского театра в Остраве, третьем по величине городе Чехии. Его премьера состоялась в марте 2017 года и... не ускользнула от внимания художественного руководителя латвийской балетной труппы Айвара Лейманиса. ЛНОБ приобрела права на этот спектакль.
Итак, "Три мушкетера" — чешская франшиза. Достоинства спектакля очевидны. Это полноценный балет, продолжительностью два часа двадцать минут с одним антрактом, позволяющий вывести на сцену большую часть труппы. Только сольных мужских партий в спектакле восемь и три главные женские партии, а ряд массовых сцен позволяет активно задействовать кордебалет. Короче говоря, есть что, где, кому и в чем показаться.
Балет отличается зрелищностью, на мой взгляд, даже чрезмерной. Афиша спектакля, изображающая великолепную полуобнаженную четверку в эффектном прыжке, вводит в заблуждение ценителей мужской наготы. На сцене все действующие лица одеты, насколько это позволяет театрально-балетная условность, по моде того времени, согласно социальному статусу и имущественному положению героев. От смены туалетов порою рябит в глазах.
Костюмы создала польская художница Анна Контек, основным местом работы которой является Национальная опера Финляндии. Между прочим, ткани для нарядов заказывались в Финляндии, Германии и Польше. Что ж, иностранные специалисты не забывают о поддержке иностранных же производителей.
"На сцене эпоха Людовика XIII, Франция с конкретными историческими персонажами. И я не понимаю, зачем решать такой роскошный материал в современном ключе. Я занималась стилизациями и совсем не против них, но, поверьте, делать достоверные костюмы интереснее и труднее", - заявила Контек в интервью Rus.lsm.lv.
Несомненно, и танцевать в таких костюмах труднее. Но что делать, эпоха барокко, которую авторы балета решили представить на современной сцене, была нелегким испытанием для тогдашних модников и модниц, особенно стоящих на верхних ступенях общественной лестницы. В этом плане балет "Три мушкетера" не лишен познавательной ценности для самой широкой аудитории.
Кстати, лестницы в спектакле — важный элемент сценографии. Они подобно лесам (Париж не сразу строился) обрамляют декорацию, на фоне которой происходит действие — что в столице Франции, что в столице Англии, что в покоях дворца, что снаружи.
Основная декорация представляет собой огромный средний занавес, изображающий фасад павильона короля на площади Вогезов, до революции именовавшейся Королевской. Именно здесь 24 ноября 1615 года простолюдины справляли свадьбу 14-летних Людовика XIII и Анны Австрийской, героев знаменитого романа Александра Дюма, по мотивам которого создавался балет "Три мушкетера".
Сценографию можно признать удачной. Правда, она довольно громоздка и забирает много места, что заметно стесняет танцовщиков. Но, с другой стороны, ограниченность сценического пространства создает иллюзию городской толчеи в уличных сценах и интимности домашних эпизодов.
Строительные леса и лестницы позволяют участникам спектакля быстро перемещаться, внезапно появляясь или исчезая, когда и где это нужно. Возникает ощущение множества входов и выходов, коридоров и закоулков, где может притаиться враг или спрятаться друг. Зритель невольно погружается в атмосферу придворных интриг и международных заговоров. А наличие в полупрозрачной декорации сквозного портала, благодаря меняющемуся освещению (художник по свету Евгений Виноградов), придает сценографии добавочную объемность и дополнительные возможности.
Спектакль начинается с увертюры, не обремененной сценическим действием. Когда же раскрывается большой занавес, зритель видит короля Людовика XIII и Ришелье, играющими в шахматы перед опущенным полупрозрачным передним занавесом, за которым один за другим появляются выхватываемые из мрака светом софитов главные герои балета — фигуры шахматной партии, затеянной кардиналом. Отличная идея эта, однако, никак не реализуется в дальнейшем, во всяком случае, в хореографии не обнаруживается ни малейших указаний на развитие шахматной темы. Все ограничивается намеком на роман между королевой и первым министром английского короля, герцогом Бекингемом.
На протяжении первого действия постановщику удается в целом идти по канве романа, хотя обычно удачливые любовники выпрашивают и получают в знак внимания батистовые платочки с инициалами своих возлюбленных, а не наоборот, как это мы видим в балете. Но это мелочь по сравнению с тем, что во второй части Миледи собственноручно закалывает Бекингема, осуществляя замысел Ришелье по похищению алмазных подвесок, подаренных Бекингему королевой Франции.
Но самым большой недостаток либретто балета — это отсутствие третьей части, в которой бы гибли от яда и меча палача героини-антагонистки — Констанция и Миледи. Оборвать историю на успешном для мушкетеров предприятии с подвесками, значило до крайности обеднить ее, сохранить фарс и выкинуть трагедию, без которой и любовь не любовь. Подозреваю, композитору и хореографу не достало таланта и вдохновения, чтобы от легкой игривости перейти к ненаигранному, подлинному страданию.
Музыка к балету, которую написал Кучера, вполне заурядная, с элементами стилизации под XVII век, местами не без приятности, но ни разу не берущая за душу. Под стать музыке и хореография — банальная, классическая в своей основе, местами с претензией на выразительность, но не более того.
И партитуре Кучеры, и хореографии Чалмера свойственна слабая прорисовка характеров. Даже мушкетеры — Атос, Портос и Арамис — лишены субъектности настолько, что их с трудом отличаешь одного от другого. Увы, женские образы также не блещут яркой индивидуальностью, партии королевы Анны, Констанции и Миледи, на мой взгляд, не отличаются острой характерностью. Они могли бы обменяться музыкой и движениями, а балет остался бы прежним. И вообще вы не найдете в нем тех остроумия и изысканности, которыми славятся постановки французских балетмейстеров.
К тому же и станцовано все было небезупречно. Верткому Карлису Цирулису в роли Д'Артаньяна не хватало устойчивости и твердости в приземлениях, как, впрочем, и его товарищам-мушкетерам (Аветик Карапетян, Герман Шевченко, Александр Осадчий). Раймонд Мартынов (Ришелье), напротив, был грузноват в танце и вместе с тем ему недоставало внушительности, психологической убедительности в пантомиме. Мне все время казалось, что Мартынов подражает Александру Трофимову, создавшему классический образ коварного кардинала в известном телефильме Юнгвальда-Хилькевича, но его потуги выглядели довольно легковесно, если не сказать комично.
Трактовка роли графа Рошфора (Рингольд Жигис), наоборот, кардинально отличается от привычной, но я бы не назвал ее удачной. Образ графа доведен почти до гротеска. Рошфор представлен закоренелым злодеем, чуть ли не бандитом с большой дороги на службе кардинала. Но ближе к финалу этот одноглазый бандит в черном оказывается храбрецом, в одиночку сражается с "героической" четверкой и, отвлеченный кем-то из мушкетеров, падает от предательского удара в спину, нанесенного д'Артаньяном, — один за всех и четверо на одного! Нелепый промах постановщика.
Гораздо увереннее коллег танцевал Артур Соколов (герцог Бекингем). Правда, я не мог отделаться от ощущения, что вижу на сцене Джона Сноу из "Игры престолов" (Арамис же подозрительно смахивал на Гарри Поттера), но образ героя-любовника Соколову скорее удался, чем нет. Хотя в роли герцога Бекингема он был несколько грубоват и простоват, особенно в сравнении с законным мужем Анны Австрийской. Вот исполненный достоинства и изящества Айден Вильям Конефри в партии Людовика XIII был совершенно на своем месте, и фактурно (один его нос с горбинкой чего стоит), и технически.
Кстати, Людовик был страстным любителем музыки, играл на лютне и клавесине, виртуозно владел охотничьим рожком и пел басом. Он с детства учился танцам и в 1610 году официально дебютировал в придворном "Балете Дофина". Король исполнял в придворных балетах благородные и гротескные роли, а в 1615 году в "Балете Мадам" выступил в роли Солнца. Автор куртуазных песен и многоголосных псалмов Людовик XIII написал музыку и для "Мерлезонского балета", для которого он же сочинил танцы, придумал костюмы и в котором сам исполнил несколько ролей. Так что сцены репетиции и бала-маскарада с участием короля и по замыслу, и по исполнению органично вписались в постановку.
Среди женских образов я отдал бы предпочтение Констанции, партию которой исполнила Юлия Брауэр. В ее танце было много грации и девичьей прелести. А вот триумф камеристки королевы в присутствии самой королевы в одной из сцен балета вызывает сомнения, а не забылась ли служанка, каким бы доверием госпожи она не пользовалась? Образы королевы и Миледи, на мой взгляд, выразительностью не отличались, но этот упрек, повторяю, следует отнести на счет хореографа, а не танцевавших эти партии Иевы Рацене и Аннии Копштале.
Технических погрешностей было досадно много, но я видел генеральную репетицию. Не сомневаюсь, труппа ЛНОБ подтянется, доработает синхронность движений, отполирует сложные элементы балета в ходе последующих представлений, ближайшее из которых состоится 9 ноября. Уже премьерные показы, я слышал, прошли с успехом. Публика была в восторге, и я от души желаю театру отбить вложенные в постановку средства.
Но в целом мне не кажется перспективным тот модус вивенди, который в течение года выработал худрук латвийского балета Айвар Лейманис. Если уж выписывать из-за рубежа готовые спектакли, то признанные шедевры, к числу которых "Три мушкетера" явно не относятся. Но еще лучше самим производить балетные спектакли мирового уровня (пусть у нас покупают), как приглашая иностранных хореографов, так и открывая настоящий простор для творчества домашним балетмейстерам.
Это, конечно, дороже, но иначе мы можем вообще остаться без балета. Насколько могу судить, проект "Возможно" пока не оправдывает возлагаемых на него надежд. А впрочем, у нас будет возможность проверить это: 12 апреля будущего года состоится вечер одноактных балетов, в первом части которого публике покажут "Гамлета" в хореографии Антона Фрейманиса, а во второй — "(Не) рассказывай мне сказки" в постановке Эльзы Леймане.
