РИГА, 24 июл — Sputnik, Евгений Лешковский. Эдгарс Вронский постоянный гость, наверное, на всех больших праздниках в любимой Латгалии, и уж точно без него не обходится ни один исторический фестиваль или сражения реконструкторов. Тут Эдгарс Вронский всегда в центре внимания. Так было и во время недавнего Фестиваля военной реконструкции, посвященного известным событиям времен 1812 года – осаде Динабургской крепости. К тому же ту крепость кузнец помогал реставрировать. В частности, он занимался восстановлением огромных Николаевских ворот.
"На воротах, вот, посмотрите, я делал завесы, гвозди, решетки – все, разумеется, предельно аутентично: выковано, как говорится, по классической технологии. Ко мне тогда обратились руководители местного музея — и отказать, конечно, я не мог", — рассказывает кузнец Вронский.
Как муза Оксана профессию принесла
Хотя еще лет двадцать назад в жизни ничто не предвещало кузнечного дела. Эдгарс Вронский учился в Даугавпилсе, здесь же поступил в вуз, затем работал на Локомотиворемонтном заводе по специальности слесарь-инструментальщик, а потом вдруг встретил, как сам говорит, "свою музу" — будущую жену Оксану. Благодаря ей он и стал кузнецом. А может, все же судьба? Тут история мистическая. Как-то раз к Эдгарсу обратилась одна женщина — попросила сделать мебель. Эта женщина оказалась астрологом и предсказала: быть тебе, кузнецом.
Когда в жизни Эдгарса появилась Оксана, между прочим, профессиональный художник-дизайнер, он вместе с ней стал ходить в Даугавпилсскую школу прикладных дел Саулес, где преподавал Паулис Лубганс: он и открыл Вронскому двери в светлое кузнечное завтра. Когда Эдгарса уже окончательно зацепило кузнечное дело, он стал искать, где бы получить ремесленные навыки. Оказалось, что в Латгалии этому делу профессионально никто не обучает — и все знания хранятся в Гильдии ремесленников в Риге. Туда Эдгарс и поехал учиться.
В столице Вронский получил необходимый диплом, с которым вернулся в любимый Даугавпилс уже настоящим профессионалом. И было бы странно, если бы и сын Глеб не пошел бы по стопам родителей. Глеб рос в творческой семье и сам в итоге стал кузнецом. На упомянутом фестивале в Даугавпилсе он показывал свое кузнечное мастерство рядом с отцом.
Прибалтийские династии универсалов
"Но у меня есть и другие ученики, например Павел Телицын. Он хоть и рижанин, но всегда говорил, что его тянет в Латгалию, где люди сердечнее и душевнее, а в столице многие чересчур алчные и расчетливые. Вообще, чем дальше от больших городов — тем лучше. Это не только в Латвии, но и в других странах. Например, у меня есть друг в Клайпеде — кузнец уже в четвертом поколении, так он то же самое говорит: не хочет жить в Вильнюсе", — рассказывает Эдгарс Вронский.
Сейчас у него большой семейный творческий подряд. Супруга Эдгарса делает эскизы, а он по ним кует подсвечники, флюгеры, калитки, вешалки, дверные ручки, гвозди, ножи, ну и конечно, подковы "на счастье". Хотя подковы стопроцентно сувенирные — к лошадям Эдгарс не подходит. Вообще, по его словам, в старину латгальские кузнецы разделялись по профессиональным навыкам, к примеру, одни делали подковы, другие работали гвоздильщиками, третьи — ножовщиками, а самые лучшие делали оружие.
"Но потом, по мере того как кузнецов было все меньше, они становились более универсальными: один человек мог и гвозди делать, и сабли. А сейчас в Латгалии тем более кузнецу приходится быть универсалом, ведь эта профессия теперь вообще в списке исчезающих в Латвии. В Даугавпилсе я один кузнец, ну а во всей Латгалии еще несколько мастеров. И вот так по всей Латвии: думаю, даже двадцати дипломированных кузнецов не наберется", — говорит мастер.
В то же время в соседних Литве и Эстонии кузнецов, наоборот, становится все больше – поскольку заказы им поступают потоком, причем со всей Европы. И в соседних Беларуси и России кузнецов все больше, равно как и на Украине. В том же Ивано-Франковске ежегодно проводятся большие международные "Праздники кузнецов", на которые приезжают мастера даже из Канады и Австралии.
Сами копаем руду, сами мечи куем
С некоторых пор в России и большинстве стран Европы к кузнецам все чаще обращаются реконструкторы, среди которых ценители эпохи Средневековья — первые. Более того, и кузнецы становятся своего рода реконструкторами.
Это у Эдгарса Вронского кузня по последнему слову техники, например, горн — газовый, а есть ведь и те, кто старается работать, как в старину. До того доходит, что некоторые его коллеги, особенно в Беларуси, используют именно то железо и те инструменты, которые были в реконструируемую эпоху, — и ничего другого.
Есть мастера, которые сами копают руду на болотах, отливают из нее в печах такие кругляши — "крицу", "кричное железо", и потом только это и используют, когда делают доспехи и оружие. Но, по словам Эдгарса Вронского, таким людям больше интересен процесс, чем результат. Все же, если речь идет о профессии кузнеца, то без потока заказов никак нельзя, а если самому еще и руду копать, то процесс изготовления даже меча может затянуться на месяц.
"Однако в любом случае настоящее кузнечное дело — это процесс творческий, а значит, и не самый быстрый. Вот, скажем, чтобы сделать настоящий латгальский нож (он чем-то похож на якутский — с углублением посередине, чтобы удобней было прямо с него есть мясо), можно сделать за три дня. А быстрее просто физически не получится, поскольку важно соблюдать технологический процесс — правильно наковать, снять напряжение со стали и так далее", — делится секретами профессии мастер.
Шаман – это про Вронского
Да, а инструмент кузнеца трогать не надо. Это уже почти шаманские дела. Даже если инструмент падает на пол, никто, кроме его хозяина, не может поднимать, поскольку в том же молоте — энергия мастера и его сила. Между прочим, у сибирских народов в Туве или Бурятии кузнецы считаются самыми сильными шаманами, поскольку им подчиняются мощные стихии: земля, огонь, вода и даже воздух.
"Быть кузнецом — это не просто стать дипломированным специалистом, закончив ремесленные курсы. Когда кузнец живет в гармонии со всеми стихиями (а без этого он просто не сможет стать настоящим мастером), тогда и работается с толком. Люди это видят — и обращаются к профессионалу. Их к нему словно тянет какая-то мощная сила. Не верите? Зря!" — убежден Эдгарс Вронский.
