РИГА, 20 июл — Sputnik, Игорь Мейден. Хотя феномен резкого экономического взлета известный как "азиатской тигр" — это не про Монголию, но, судя по всему, и в этой стране экономика уверенно поднимается. Хотя в мире о Монголии в последние годы, кажется, совершенно позабыли на фоне происходящего в других державах.
Вытягивание экономики Монголии во многом ложится на крепкие плечи яков, верблюдов и драгоценных коз. Так что, если в стране вдруг и случится рывок в светлое завтра, то феномен явно назовут – "монгольский як". Знаете, что за годы своей жизни один як "приносит" своему владельцу в среднем один джип, а пара верблюдов – квартиру в столице?
К юрте на Lamborghini
Согласно прогнозам, рост ВВП Монголии в 2018 году составит 3,1%, а в 2019-м поднимется до рекордных после кризиса 7,3%. К слову, в Латвии, по самым оптимистичным прогнозам, точнее фантастичным, рост ВВП к 2019 году должен составить 3,2%.
Монголия занимает пятое место в мире по природным богатствам, а на общее население страны, которое не достигает и 3 миллионов, приходится более 60 миллионов голов скота — лошадей, верблюдов, яков, овец и коз.
Путешествуя по Монголии, я убедился на все сто в том, что даже если планета вздрогнет от нового экономического кризиса, то в стране, спрятавшейся между Россией и Китаем, выживут при любых обстоятельствах. И спасут Монголию – традиции.
Традиции для монголов – превыше всего даже в XXI веке. Посмотрите местные фильмы и видеоклипы, послушайте песни, почитайте современные художественные произведения. Лейтмотив везде примерно такой: блага цивилизации – это, конечно, прекрасно, но временное и наносное, а родная юрта всегда ближе к телу. И это буквально!
В том же Улан-Баторе от достижений прогресса никто не отказывается — по улицам ездят автомобили Hummer и Lamborghini (две таких машины как раз столкнулись буквально в трех метрах от меня), население предпочитает созваниваться по iPhone 8 и 10 модели, покупает ноутбуки толщиной с мизинец. В юртах часто можно увидеть телевизоры с большим вогнутым плазменным экраном.
А небоскребы в Улан-Баторе такие, до которых нашей Риге еще не один год тянуться. В некоторых больших магазинах рассчитывают даже не карточками, а прижимая к специальному устройству палец. Видели такое?
iPhone кочевнику не помеха
Словом, дикий мир кочевника за последние годы в Улан-Баторе сильно изменился. Но и в упомянутых видеоклипах, которые в Монголии так же популярны, как и болливудские фильмы в Индии, и в кино подробно рассказывается, как люди легко теряют работу, крутые машины и весь свой достаток, спиваются да скуриваются в большом городе, и тогда возвращаются к своим корням – в юрту, где и начинается новая настоящая жизнь.
И там, вдали от Улан-Батора, все иначе. Там, как во времена Чингисхана и даже задолго до него, главное – это животноводство. А оно всегда прокормит.
Я познакомился с предпринимателем Сувд Банзаргачем — владельцем крупной компании по добыче меди. Медь он продает в Китай и Россию, а юрту называет своим самым теплым домом.
"Когда десять лет назад по нам тоже ударил кризис, я и многие друзья его пережидали в юртах у родственников. Например, у моих родителей, которым уже под 80 лет, живет в горной степи, в пятистах километрах от Улан-Батора, двести яков, примерно триста баранов и коз, и чуть меньше верблюдов. Это, кстати, по монгольским меркам, еще не много на семью. Надо тебе говорить, что с голоду там точно не умирают? Свое мясо, молоко есть в любое время года", — рассказывал бизнесмен, неторопливо прогуливаясь между яками, мирно пасшимися возле юрты его мамы.
Як тянет Hummer
Пока стадо маленькое, ты должен вкладываться, чтобы как-то улучшалось поголовье, проводилась селекция, но, если животных уже около сотни, все происходит как бы само собой. На пропитание ты не тратишься – животные сами еду в степи и тайге находят, скот почти не болеет (в природе все гармонично), а для защиты от волков и воров есть собаки.
И собаки эти серьезные, как правило, породы бурят-монгольский волкодав. Раз утром я подъехал к юрте на лошади — и с четырех сторон тут же подошло по собаке. Хозяин юрты – отец Сувда – буквально выбежал, крича на ломанном русском: "Сиди на лошадь! Не ступать земля! Собака загрызает!" Оказывается, пока ты, чужак на лошади (или, например, в машине), собаки просто обступают и не трогают и даже не лают, но стоит оказаться на земле, как за три секунды от тебя останется в лучшем случае ремешок от часов.
Но вернемся к скотоводству. Весной родители Сувда договариваются с соседями – и все помогают друг другу: стригут шерсть с яков и верблюдов, а потом сдают на фабрики, где производят нитки для знаменитой на весь свет монгольской одежды.
"Грубо говоря, один як за жизнь приносит хозяину джип (скажем, Toyota или Lexus, а то и Hummer), пара верблюдов – хорошую квартиру в Улан-Баторе. Если продаешь коня, например, соседу, так сразу можно купить новый мотоцикл (обычно мы это делаем в Корее). Такая математика! И если нам, городским предпринимателям, вдруг будет совсем невмоготу, то снова пойдем в юрты, и даже, когда не сможем больше заниматься бизнесом, то в прямом смысле слова не похудеем", — рассказал Сувд.
Горная коза смотрит на экспорт
Ценные нитки и кожу поставляют в столицу со всей огромной страны, которая, между прочим, находится на 18 месте в мире по масштабу занимаемой территории. С каждым годом растет количество больших, средних и совсем домашних фабрик, на которых делают носки, шапки, шарфы, жилетки и согревающие пояса, наколенники, да и вообще, кажется, все, что угодно.
Потом эти товары экспортируют по всему миру, но в основном – в Россию, в Сибирь, где теплые вещи из Монголии особенно ценятся за качество. Ну и сами монголы, как правило, носят только свое. И даже на вещи из родственной Внутренней Монголии (это уже территория Китая) смотрят с подозрением — кто его знает, чего там намешали к натуральной шерсти?
Одну небольшую фабрику мне показал в Улан-Баторе ее владелец Ган Эрдэнэ.
"Особенно Монголия гордится своим кашемиром, который ткется из пуха, подшерстка особой породы кашемировых горных коз. Монголия – чистая страна. В степи и горных районах растет замечательная трава. То есть у наших коз очень качественная еда, от чего зависит и качество шерсти животных. Один килограмм хороших ниток из шерсти козы стоит в Монголии примерно 120 долларов. Такого объема ниток хватит на четыре хорошие кофты", — рассказал Эрдэнэ о своем производстве, где каждый день кипит работа.
На первом месте по ценности стоят нитки из шерсти козы, на втором — из шерсти яка (65 долларов за кило), на третьем — из верблюда, а на последнем — из овцы.
С некоторых пор Монголия помимо основного бизнеса — добыча полезных ископаемых и скотоводство – открывает тоже исключительно прибыльный – туристический. И конечно, когда приезжают, например, туристы из России или Франции (их в Монголии чуть ли не большинство после китайцев и россиян), то все стремятся попасть на производство вещей "Монголд хийсэн" (made in Mongolia), где открывается целый мир.
После того, как побываешь там, на яков в горах и на верблюдов в Гоби смотришь совсем иначе. Но мне это еще только предстояло сделать. Следующая остановка – пустыня с верблюдами и… французами.
