Интервью экс-президента Эстонии украинской "Европейской правде" заняло в информационном пространстве ровно то место, что ему было изначально уготовано и, скорее всего, даже заранее предполагалось. "Сценарий" развертывания события был отработан на многочисленных предыдущих информационных поводах, отмечает автор РИА Новости Ирина Алкснис.
Самые "сочные" пассажи (главным из которых стало заявление о потере Россией "даже Омска и Томска, не говоря уже о Санкт-Петербурге", в случае военного нападения на прибалтийскую республику) широко растиражировали российские СМИ. За этим последовали комментарии разной степени остроумия и ехидства от российских политиков и экспертов, а также многочисленные аналитические публикации.
Фактически за последние годы в мире сложился целый медиажанр, посвященный обличениям России и исходящих от нее угроз. Только если у нас они проходят по линии политических анекдотов, то по ту сторону границы все это подается с самым серьезным выражением лица.
Снисходительно-пренебрежительное отношение к восточноевропейским русофобам в стиле "что с них взять" как бы подразумевает наличие и другого типа оппонентов, куда более высокого качества — умных, проницательных, образованных, глубоко и нестандартно мыслящих.
Проблема в том, что подобная репутация "старого" Запада держится в России на остатках воспоминаний о титанах прошлого, пусть и антироссийски настроенных: от Киссинджера до Джорджа Буша — старшего. А реальность все больше входит в противоречие с формировавшимся ранее представлением.
Одновременно с интервью бывшего президента Эстонии увидело свет интервью Владимира Путина австрийской телерадиокомпании ORF накануне визита российского лидера в Вену. Беседа оказалась странной.
Проблема с австрийским журналистом оказалась не в том, что тот был, очевидно, антироссийски настроен и напорист до агрессивности. Это как раз привычно. Проблема в том, что Армин Вольф оказался просто непрофессионален.
Если интервьюируемый должен не меньше десяти раз (в буквальном смысле десяти) попросить дать ему договорить, чтобы высказать свою мысль, причем в попытке вразумления вынужден перейти на родной язык журналиста, это говорит просто о некомпетентности последнего. На этом фоне прочие многочисленные тонкости прошедшей беседы, демонстрирующие печальный профессиональный уровень журналиста, уже отходят на второй план.
Причем нет сомнения, что Вольф был целенаправленно выбран для ведения интервью как наиболее профессионально соответствующий поставленной задаче специалист. При этом мы помним, что это был представитель той самой "старой" Европы с великодержавным бэкграундом, что, видимо, и позволяет Австрии до сих пор играть самостоятельную игру на мировой арене.
На этом фоне происходят красочные события в других частях западного мира — от дела Скрипалей, которое оказалось настолько позорно сшито, что британцы его старательно теперь заметают под коврик, до работы в Нидерландах следственной комиссии по катастрофе Boeing над Донбассом, от результатов которой почти презрительно отмахнулась Малайзия.
В результате возникает закономерный вопрос: а в чем, собственно, разница между делами Бабченко и Скрипаля, между заявлениями Тоомаса Хендрика Ильвеса и Билла Клинтона — и есть ли она в реальности, эта разница?
До последнего времени можно было себя успокаивать, что все чаще проявляющаяся открытая и вопиющая некомпетентность в действиях Запада на международной арене все-таки остается исключением из правил, а на самом деле за кулисами сохраняет свое влияние интеллектуальный и высококвалифицированный костяк правящего класса, который реализует сложные и непостижимые для рядового человека комбинации и интриги.
Но сквозь морок привычных представлений и традиционных установок все отчетливее проступает откровенно пугающая реальность, игнорировать которую не получается: это все по-настоящему.
В этой ситуации куда более актуальной, нежели подшучивание над очередными антироссийскими выходками западных партнеров, становится выработка стратегии по нейтрализации исходящих от них угроз, порождаемых не изощренным злым гением, а банальной глупостью и непрофессионализмом.
