При ближайшем рассмотрении выясняется, что ничего хорошего, пишет деловая газета "Взгляд", — республике повредили даже щедрые европейские дотации.
В апреле 2003 года в музее афинского Акрополя президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга, премьер-министр Эйнарс Репше и глава МИД Сандра Калниете от имени своей страны подписали договор о вступлении в Европейский союз. Годом позже Латвия стала полноправной участницей содружества. Но далеко не все считают эти даты поводом для праздника.
Калининградский политолог, специалист по государствам Балтии Александр Носович считает, что из всех стран "Новой Европы" от вступления в Евросоюз более всего пострадали Латвия и Болгария.
Не будет такой страны
Эмиграцию из Латвии, начавшуюся вслед за падением западных границ, иначе как катастрофой не назовешь. В течение 1990-х годов в республике происходил распил на металлолом оставшегося от СССР мощного промышленного сектора, в результате чего множество людей остались без рабочих мест. Все это время латыши с вожделением поглядывали на благополучные государства Западной Европы, но до поры до времени не могли свободно ездить туда на заработки.
Официально Латвия вступила в Евросоюз 1 мая, и накануне этой даты на границе республики скопились автобусы с потенциальными гастарбайтерами – они ждали той минуты, когда можно будет двинуться на запад.
Уже через несколько лет после этого латвийские демографы начали бить тревогу: страна пустеет на глазах. К настоящему моменту более или менее активная жизнь наблюдается только в Риге, а за пределами столицы большинство территорий Латвии превратились в депрессивную обезлюдевшую зону.
Год от года правительство пафосно провозглашает программы реэмиграции, но толку от них немного. Уехавшие говорят, что вернутся только тогда, когда зарплаты на родине сравняются с западноевропейскими. В лучшем случае до этого светлого дня еще далеко. В худшем – Латвия до него вообще не доживет.
Недавно демографы опубликовали прогноз: при сохранении нынешних тенденций после 2043 года на большей части административных территорий Латвии население попросту исчезнет.
К 2051 году с карты республики пропадут крупные по ее меркам города Даугавпилс и Резекне, к 2062-му – портовая Лиепая и 11 краевых муниципалитетов, еще через девять лет – города Валмиера и Екабпилс. К 2065 году обитаемая площадь страны сократится более чем в два раза: жители останутся только в окрестностях Риги, в центре региона Земгале и по берегам Рижского залива.
Конец сладкой жизни
Отсутствие достаточного количества хорошо оплачиваемых рабочих мест – тоже явление не случайное. По мнению Александра Носовича, в экономическом плане интеграция в ЕС завершила процесс деиндустриализации Латвии.
"В том числе это было вызвано не объективными причинами, а прямой политикой Еврокомиссии. Из-за квот и регулирования Брюсселя в Латвии закрылись сахарные заводы, окончательно загнулась рыболовецкая отрасль", – отмечает он.
Что же касается рыболовецкого флота, только с января 2008 года по август 2010 года он, насчитывавший к началу 2000-х около 200 судов, уменьшился на 84 единицы. Каждый четвертый латвийский траулер завершил свой путь в руках сборщиков металлолома. Еще несколько десятков судов были разрезаны на части к 2013 году. Руководитель Латвийской ассоциации рыбного хозяйства Инарий Войтс жаловался, что руководители рыболовецких предприятий и судовладельцы просто не видят повода для их сохранения: если выделенная Евросоюзом Латвии квота промысла не превышает 400 тонн салаки в год, содержать траулер и команду честным трудом просто невозможно.
Не в деньгах счастье
Возможно, вступление в ЕС принесло Латвии западноевропейские ценности? Носович утверждает, что нет.
"Вопреки мечтаниям либеральной общественности евроинтеграция не привела к смягчению нравов в Латвии. Латвийский политический режим по-прежнему носит отчетливо этнократический характер, выражающийся в установке на то, что у власти в этом государстве могут быть только латыши. В европейских индексах коррупции Латвия остается одним из антилидеров ЕС: страну все с той же периодичностью сотрясают скандалы на почве взяточничества. Членство в ЕС не решило, а только смягчило проблему наличия многочисленных неграждан Латвии. Негражданам перед вступлением в ЕС и ради этого вступления дали ряд экономических и социальных прав. Однако сама по себе ситуация, когда в стране — члене ЕС десятая часть постоянных жителей лишена гражданства и поражена в фундаментальных правах, является приговором пресловутым ценностям, вокруг которых якобы строится Европейский союз", – подчеркивает политолог.
Уроженец Риги, заместитель главного редактора аналитического портала RuBaltic.ru Андрей Стариков в разговоре с газетой выразился еще жестче. По его мнению, вступление в ЕС превратило Латвию в "мавзолей". Он усмотрел негатив даже в том, что Латвия стала получать большие деньги из европейских структурных фондов.
В настоящее время в ЕС идет очередной семилетний период планирования, рассчитанный до 2020 года. За это время Латвия может получить из этих фондов порядка 4,5 миллиарда евро (то есть по 3 тысячи евро на каждого жителя). С момента вступления страны в ЕС величина ее обязательных выплат в общую казну не превышала 150–300 миллионов евро, таким образом, латвийцы отдали в шесть-семь раз меньше, чем получат назад. Оказывается, это тоже плохо.
В то же время он признает, что финансовые "инъекции" в рамках европейской "политики сплочения" в период с 2007 по 2013 год обеспечивали рост народного хозяйства Латвии – правда, не очень высокий, в среднем на 2,1% в год. "Стоит перекрыть эти денежные потоки – и латвийскую экономику начнет лихорадить. Ширма спадет", – уверяет эксперт.
"Свалить из страны – этап взросления"
В последнее время латвийские специалисты по экономике все чаще говорят о том, что в ближайшие годы государство может потерять значительную часть финансирования из структурных фондов Евросоюза. Причина – снижение общего бюджета содружества в связи с выходом из него Великобритании. Называется цифра в 12 миллиардов евро в год – именно этой суммы недосчитается теперь бюджет ЕС. Следовательно, сократится и расходная часть, и пай конкретно Латвии – 150–200 миллионов евро. Чиновники с такими прогнозами соглашаются, но успокаивают тем, что потери могут оказаться не настолько большими, как предупреждают независимые эксперты.
По мнению же Старикова, такая потеря окажется весьма чувствительной, ибо существование Латвии в тепличных условиях дотируемой европериферии погрузило ее экономику в "состояние детства" – она перестала быть дееспособной.
"Латвия разучилась самостоятельно кормить себя, жить за свой счет. Пожалуй, это и есть главный побочный эффект евроинтеграции. Кроме того, повальное бегство латвийцев за рубеж лишило страну ресурса для возвращения во взрослую жизнь: рабочих рук, чтобы запустить работу экономики в автономный режим в случае прекращения субсидий Брюсселя, просто не осталось. Дефицит трудовых ресурсов приобрел хронический характер", – настаивает Стариков.
Периодически в Латвии раздаются призывы широко открыть двери для рабочей силы из других стран. Пока что на пути гастарбайтеров стоит жесткое языковое законодательство: для официального трудоустройства необходимо знать латышский на высоком уровне и иметь соответствующее удостоверение, выданное Центром государственного языка. Правящие в стране националисты обещают костьми лечь, но не допустить отмены этой нормы.
Стариков согласен с Носовичем и в том, что вступление в ЕС не помешало консервации латвийской политической жизни. У власти десятилетиями находятся одни и те же политики, время от времени меняющие "вывески" своих партий.
"Эмиграция стала клапаном для выпуска пара, каналом для выхода протестного потенциала. Вместо давления на власть, участия в политическом процессе, в том числе и в радикальных формах, наиболее пассионарные жители выбирали более доступные варианты: чемодан, аэропорт, Западная Европа. Став главной формой протеста, эмиграция превратилась в социальную норму. Теперь для латвийской молодежи свалить из страны – обязательный этап взросления, каким была служба в армии в советские годы. Для политиков это плюс. Спрашивать с них за результаты работы уже практически некому. Поэтому и лица латвийского правящего класса, несмотря на периодическую смену партийных брендов, остаются все теми же", — объясняет эксперт.
