Министр иностранных дел Великобритании Борис Джонсон высказался против полного разрыва отношений Соединенного Королевства и России. При других обстоятельствах в его позиции можно было найти намек на сдержанность или на желание обозначить хоть какую-то возможность для конструктивного диалога, несмотря на истерику вокруг "дела Скрипаля". Однако проблема в том, что Джонсону ничего конструктивного на самом деле не нужно, рассуждает на РИА Новости автор блога Crimson Alter Иван Данилов.
С умилительной откровенностью британский министр объяснил логику своего желания сохранить англо-российские контакты: "Но это не значит, что все контакты должны быть прекращены, а все взаимодействие — остановлено, и я скажу вам почему. Я верю, что Великобританией, несмотря ни на что, многие в России восхищаются".
В этих словах главы британской дипломатии заключена вся суть того, каким образом английская политическая элита смотрит на мир вообще и конкретно на Россию.
Контакты на уровне рядовых граждан, дипломатические каналы, совместная работа НКО, народная дипломатия, культурный обмен, совместные научные проекты, туризм и другие формы нормального взаимодействия — все это для Великобритании не более чем инструменты, нужные для того, чтобы совершить простую, но невероятно эффективную двухходовку.
Шаг первый: добиться того, чтобы в другом обществе образовалось значимое число граждан, которые искренне восхищаются Англией, ее культурой, политикой и образом жизни. Шаг второй: превращение этих "восхищенных англофилов" в инструмент британского политического влияния.
Эта уверенность была результатом идеально эффективной многолетней работы американской и британской "мягкой силы". К сожалению, Россия еще только начинает осваивать приемы современных форм "мягкой силы", но та болезненная и очень жесткая реакция, которую демонстрирует коллективный Запад в ответ на успехи телеканала RT или агентства Sputnik, показывает, насколько важна для наших оппонентов сфера "мягкой силы" и на что они готовы пойти, чтобы у России этой самой "силы" никогда не появилось.
Для того чтобы описать инструменты "мягкой силы", которыми пользуется Великобритания, в современных условиях не нужно прибегать к конспирологическим построениям, апеллировать к спецслужбам или политологам. В качестве авторитетного источника стоит использовать официальный (!) и очень дотошный 150-страничный отчет специального комитета британской палаты лордов, составленный в 2013-2014 годах и озаглавленный "Убеждение и сила в современном мире".
Этот документ был разработан "Комитетом по мягкой силе и британскому влиянию", в том числе с целью описания того, как именно должны использоваться и координироваться между собой все формы и элементы британской "мягкой силы". Показательно, что в качестве знакового примера ее применения, совмещенного с угрозой "жесткой (то есть военной) силы", британские лорды приводят британское участие в сирийском кризисе. Что намекает на то, до какого состояния Великобритания хотела бы доводить жертв применения своих "мягких" инструментов воздействия.
Отдельным пунктом выделен класс инструментов под названием "Культура, влияние, мягкая сила и доверие", и в него входят Британский совет, "культурные мероприятия" и "креативная индустрия" — то есть все, что связано с дизайном, брендингом, рекламой и так далее.
Так что, когда МИД России в качестве ответной меры, направленной против Королевства, "заблокировал" деятельность Британского совета в России, на самом деле произошла не столько "ликвидация возможностей россиян для культурного обмена и обучения английскому языку", сколько ликвидация присутствия в России одного из важнейших инструментов британской "мягкой силы".
Стоит подчеркнуть цитату из доклада, которая хорошо перекликается с позицией, высказанной Борисом Джонсоном:
"Глобальное влияние Соединенного Королевства опирается на его репутацию в качестве места высочайшего профессионализма, творчества и изобретательности, а также на статус мирового лидера в области финансов, права, науки, исследований, искусства и в сфере креативных индустрий". Эта репутация лидера, а также "высочайшего профессионализма, творчества и изобретательности" — и есть то самое "восхищение", о котором применительно ко "многим в России" говорил лидер британской дипломатии.
К счастью, сам Джонсон многое делает для того, чтобы радикально снизить эффективность британской "мягкой силы" и чтобы восхищение превратилось в презрение. Но не надо переоценивать его эффективность в этом благом деле. Каждый раз, когда пользователи российского сегмента соцсетей взахлеб читают и распространяют англофильские конспирологические тексты очередного "модного" публициста, который пишет, что в Лондоне находится фактическая столица мира и там живет по-настоящему умная, аристократичная и всесильная элита, которая не чета "лапотным российским политикам", нужно знать: это создает в головах наших сограждан плацдармы для британской "мягкой силы".
А то, что в России есть молодые люди, которых по-настоящему волнуют политические воззрения британского актера-русофоба Хью Лори и которые впервые задумались о смыслах, заложенных в "Войну и мир", только после просмотра мини-сериала BBC, стоит считать серьезной проблемой российской культуры и образовательной системы. Бесспорно, сейчас ситуация намного лучше, чем это было десять и тем более двадцать лет назад, но перед нами еще огромный фронт работы.
Все вышеизложенное ни в коем случае не означает, что есть необходимость в цензуре и запретах на потребление какого-то британского контента. Нет, это было бы самоубийственно. Запретный плод сладок, и СССР уже испытал на себе все минусы политики культурных запретов.
Для успешного противостояния британской, да и любой другой "мягкой силе" следует поднимать стандарты качества российской "мягкой силы" — так, чтобы она была конкурентноспособна хотя бы на российском рынке. И это должно относиться ко всему — начиная от научно-образовательных программ и курсов и заканчивая спортивными соревнованиями и кинематографом.
Это сложная задача, но если ее не решить, то мы рискуем оказаться в ситуации, в которой Борис Джонсон будет прав. А это не только унизительно, но и обидно. Взять лучшее ото всех, сделать еще лучше, а потом удивить этим весь мир и заставить его влюбиться в Россию — это самый правильный ответ на любые вызовы антироссийской "мягкой силы".
