РИГА, 24 фев — Sputnik, Михаил Губин. Режиссер нового латвийского фильма "Рай 89" Мадара Дышлере в пятилетнем возрасте снялась в детской картине "Проделки сорванца" по Астрид Линдгрен. Теперь снимает кино сама. Почему-то ее первая полнометражная работа тоже идет по разряду детского кино и даже представлена на соответствующем фестивале. Но фильм вовсе не детский. Хотя в главных ролях и дети.
Действие фильма, как указывают титры, происходит в Латвийской Советской Социалистической Республике. Девочка Паула (лет 10-11) со своей младшей сестрой приезжают из Риги в Цесис (одни, что нынче совершенно немыслимо), к своим кузинам-ровесницам. Лето, окраина провинциального городка, родителям не до них, и девочки устраивают свой девчачий рай – объедаются мороженым, катаются в тачке, скачут, рвут цветы, смотрят телевизор и так далее.
А времена-то тревожные. По дорогам разъезжает советская военная техника. По телевизору показывают демонстрации и митинги против призыва в армию И еще Афганистан, откуда приходят гробы. По узким улочкам городка зловеще крадется милицейский уазик – ищет уклоняющихся призывников. Вместо того, чтобы ловить "трясунчика" — местного эксгибициониста.
С родителями тоже не все в порядке. У главной героини они разводятся, поэтому их с сестрой и выпихнули на лето из столицы. У кузин – то же самое. Отец тайно приходит, дает денег, предупреждает, что скоро в магазинах ничего не будет и уезжает в Ленинград — торговать цветами. Мама появляется редко, по ночам в местном отделении Народного фронта она работает над секретным заданием, а также устраивает личную жизнь. В городе собирают подписи в поддержку независимости Латвии, но в то же время боятся, что всех вышлют в Сибирь. Как разобраться во всем этом маленькой девочке, которой в кошмарный снах видится дедушка Ленин?
Это, пожалуй, первый латвийский художественный фильм про 80-е годы прошлого века, время так называемой Атмоды, то есть национального пробуждения латышского народа. Поскольку все фильмы к 100-летию страны должны быть патриотическими, без этого не обошлось. Патриотизм в современном латышском искусстве предусматривает набор определенных штампов. И они есть. Прежде всего, в показе мрачной советской действительности – пустые прилавки, ругающиеся люди в очередях, гробы из Афганистана, запрет национальной символики, страх перед представителями власти…
В реальной истории к лету 1989-го года уже вовсю развевались красно-бело-красные флаги, объявленные культурно-историческим наследием. Помимо Народного фронта, действовали партия ДННЛ, Хельсинки-86, Гражданские комитеты, Клуб защиты среды и иные национально-радикальные организации. В Верховный Совет были подан законопроект о латышском как государственном языке, Народный фронт принял декларацию о государственном суверенитете, обо всем этом говорили открыто, а не шепотом, как в фильме. Уже прозвучал лозунг – "Хоть в пасталах, но независимые". Съезд Народных депутатов СССР осудил пакт Молотова-Риббентропа. Войска из Афганистана вывели еще в феврале, так что в августе гробы оттуда никак не могли приходить в Латвию. Кроме того уже были введены талоны на разные товары и визитные карточки покупателей. Что в фильме, где эти товары показаны с некоей ностальгией, совсем не отражено.
Но все эти исторические несоответствия вполне можно объяснить. Это же фильм-воспоминание о детстве. Вот таким этому поколению латышей помнятся последние советские годы. Такие страхи зародились в них тогда и живут до сих пор. Все-таки, в картине главное — ощущение солнца, лета, счастливого детства, когда возможно все, что хочется. Как в раю.
К счастью, некоторые штампы в фильме перевернуты. Русский старик, карикатурно увешанный медалями, оказывается, прячет у себя от армии трогательного литовского юношу. А соседка, вроде бы националистически настроенная, крутит шашни с милиционером и сдает ему юного литовского диссидента. Но и ее жалко – одинокую злобную тетку. Милиционер в фуражке с неправильной кокардой выступает как душитель свободы, но он же поймал эксгибициониста. Все равно, в этой роли оперный певец Наурис Пунтулис настолько переигрывает, насколько естественны в кадре дети.
Трудно поверить, например, что майор милиции мог один прийти ночью в дом, где маленькие дети, и грубо устроить там обыск, в нарушение всех процессуальных норм. Да и к тому же, участковый в небольшом городке вроде бы должен знать, кто у него на участке призывного возраста, а не спрашивать об этом перепуганных девочек. С другой стороны, взрослые в этом фильме вообще совершают довольно странные и, с детской точки зрения, нелогичные поступки. В результате рушатся не только семьи, но и государства. Не зря же, в том же 1989 году народный депутат СССР Дайнис Иванс, отправляясь на съезд, провозгласил: "Мы едем в Москву расторгать незаконный брак Латвии с СССР!"
"Рай 89" отличает еще и крамольное любование предметами советского быта. Сколько всего понатащили в кадр! Одних советских автомобилей 70 штук, причем, по словам режиссера – на ходу был только один. Правда, бросается в глаза смешение автомобильных номеров. У одних белые образца 1982 года, а у других более ранние – черные, каких в 1989 году уже быть не могло.
Ну и, конечно, главное событие 1989 года, которое, в том числе, готовила и мама одной из девочек, по ночам трудясь в Народном фронте. И из-за которого этот фильм установил латвийский рекорд по числу занятых в массовке. 750 добровольцев выстроились на шоссе между Цесисом и Валмиерой. Где в течение трех часов происходила реконструкция так называемого Балтийского пути для фильма. Напомним, это живая цепь между Вильнюсом и Таллином через Ригу, длиной почти в 600 км, в которой было задействовано около двух миллионов человек, была образована 23 августа 1989 года.
Кроме этого, была реконструирована и речь, которую в тот день произнес первый председатель Народного фронта вышеупомянутый Дайнис Иванс. Оказалось, аудиозапись нигде не сохранилась. Старенький Иванс записал ее снова, специально для фильма.
И это самый пропагандистский, но в то же время самый трогательный эпизод. Понятно, что на самом деле, взявшись за руки, как это показано, люди стояли только в городах, а в сельской местности, согласно фото – и кинохронике, между ними были иногда довольно большие промежутки. Но дело не в этом. А в том, что всех добровольцев-реконструкторов попросили прийти в одежде 80-х годов прошлого века. И они пришли и выстроились в своих винтажных одеяниях. Такие нелепые, но полные решимости. Смешные, но гордые. И в этом, как представляется, и есть большая художественная правда фильма "Рай 89".
