РИГА, 31 окт — Sputnik, Евгений Лешковский. История мемориала в Саласпилсе началась в 1950-х, когда один из бывших заключенных лагеря Станислав Розанов вдруг увидел в Риге на улице Ленина человека, показавшегося ему подозрительно знакомым. Им оказался бывший начальник строительства лагеря, инженер Магнус Качеровский. Розанов об этом сообщил "куда следует", и того задержали. Суд над Качеровским стал толчком к осмыслению темы концлагеря в Саласпилсе, о котором после войны словно бы вовсе забыли…
О мемориале и самом лагере корреспондент Sputnik побеседовал с авторитетным латвийским историком, издателем культурно-публицистического вестника "Клио" Игорем Гусевым, который в свое время написал книгу "Быль о Саласпилсе", снял документальный фильм "Саласпилсский ШТАЛАГ", а также нашел и затем привел с единомышленниками в достойный вид старое Гарнизонное кладбище, где нацисты закапывали трупы убитых узников.
Память не для всех
"Начнем с того самого момента — с осуждения Качеровского. Именно это подтолкнуло людей к пониманию, что историю лагеря важно сохранить. Тогда довольно быстро сформировали творческую группу, создавшую замечательный мемориал, где главное — скульптуры Олега Скарайниса. В одной из монументальных фигур он увековечил самого себя – и не случайно, ведь он тоже прошел через нацистские лагеря. И для Олега Юлиевича работа над мемориалом была словно дань памяти погибшим друзьям", — говорит Игорь Гусев.
"Уже тогда, в 1960-е, крайне важно было открыть полноценный музей, собрать исторические экспонаты, записать и сохранить воспоминания бывших узников, систематизировать архивные материалы. Но тогда в полной мере это не сделали. И даже сборник воспоминаний "В Саласпилсском лагере смерти", который вышел в 1963-м, был подготовлен крайне поспешно и не проработан до мелочей, чтобы потом никакой нацистский ревизионист не смел вещать об "историческом несоответствии", — подчеркивает собеседник.
В советские годы не увековечили могилы узников Саласпилса. Тогда это можно было сделать достаточно легко, а теперь в заросшем за десятилетия лесу, мягко говоря, крайне непросто. Исследования "на местности" нужно производить при поддержке государства. Но стоит ли говорить, что в нынешней Латвии госведомства этим заниматься не станут.
То, о чем предпочли не говорить
Так почему же в советские годы всего этого не сделали? По мнению Игоря Гусева, советские власти оказались в непростой ситуации. С одной стороны, надо увековечить память жертв нацизма, а с другой… Как только поднимали тему лагеря, автоматически касались и другой — массового латышского коллаборационизма в годы войны. Ведь тогда не один и не два, а тысячи латышей, прикрываясь рассуждениями "о борьбе за свободную Латвию", верой и правдой служили инфернальному гитлеровскому режиму. В лагере немцы лишь осуществляли общее руководство, а охранниками и палачами служили латышские добровольцы.
Мнение многих: мемориальный комплекс в Саласпилсе — подлинное произведение монументального искусства. Однако нынешние придворные историки, такие как, например, исследователь Латвийского музея оккупации Улдис Нейбургс, говорят, будто скульптуры там — предмет не искусства, а советской пропаганды, и ничего общего с правдой не имеют. Но, по словам его оппонента Игоря Гусева, вообще говорить о художественном воплощении образа с точки зрения исторической достоверности — смешно. Ведь тогда придется упрекать в "историческом несоответствии" и образы на памятнике Свободы, и шедевры мемориального комплекса Братского кладбища, созданные гением великого Карлиса Зале.
"Искать какую-то историческую достоверность в элементах монументального искусства по меньшей степени нелепо. Но разговоры о "несоответствии" и "недостоверности" не случайны: следом за этим уже намного легче поставить под сомнение все, связанное с историей Саласпилса. Этим как раз занимаются упомянутый Нейбургс и сотоварищи", — говорит Игорь Гусев.
Лукавые люди засучили рукава
В то же время якобы исторически безгрешная книга Нейбургса "Aiz Siem vArtiem vaid zeme. Salaspils nometne: 1941-1944" на самом деле крайне тенденциозна. Например, в ней исключительно выборочно использованы фотоматериалы из Латвийского госархива, сделанные Чрезвычайной республиканской комиссией сразу после освобождения Саласпилса.
Нейбургс напечатал в книге снимки — вот, например, идет Вилис Лацис и другие члены комиссии, но не публикует фотографии с расстрелянными людьми и с детскими трупами. И понятно, почему не публикует, поскольку такие фото сразу перечеркивают государственную историческую концепцию Саласпилса как исправительно-трудового лагеря, где служили нацисты, преисполненные чувства гуманизма и "общечеловеческих ценностей".
"Мне вообще отвратительны политические игрища вокруг этого лагеря. К примеру, нет полноценной оценки современной ситуации по Саласпилсу со стороны Латвийской еврейской общины, а посольство Израиля никогда не посещает мемориал и ни слова не говорит о том, что нельзя приуменьшать ужасы Саласпилса. А ведь известно, что первыми узниками лагеря были именно евреи, и не зря они его прозвали "белым адом": первая страшная зима 1942-го стала временем мучительной смерти для массы евреев — это составная часть истории Холокоста на территории Латвии.
И где голос братьев-литовцев, которые даже не вспоминают, что в лагере содержался генерал Повилас Плехавичюс с офицерами его штаба? Плехавичюс — национальный герой современной Литвы, борец за свободу и независимость. Но литовские дипломаты почему-то никогда не возлагают цветы в Саласпилсе. И я уж не говорю о представителях посольства Украины, которые давно забыли дорогу к мемориалу", — замечает Гусев.
Тридцать первого октября исполняется 50 лет со дня открытия мемориала, но могли ли тогда люди предположить, что в Саласпилсе будет твориться спустя полвека? И ведь еще неизвестно, какая откроется экспозиция совсем скоро — после "обновления" мемориала. С легкой руки героя нынешних дней почтенного Улдиса Нейбургса и его идейных единомышленников-ревизионистов вся история этого страшного места может быть окончательно переписана так, как это требуется в угоду ложно понимаемым интересам современного Латвийского государства. Но никакие сиюминутные политические игрища не могут служить оправданием палачей.
