На этот раз журналист местный. Обвинение — разжигание межнациональной розни, сотрудничество с кремлевскими СМИ и прочий джентльменский набор, со всеми вытекающими. Если совсем по-простому — ругал царя. То есть посмел критиковать власть и ситуацию в стране.
Пресс-служба СБУ сообщила, что обнаружила материалы журналиста на шести различных порталах, которые якобы курировались из РФ и с оккупированных территорий, а при обыске нашли носители информации с уликами. Меру пресечения еще обсуждают, но, скорее всего, сядет.
Вспоминается старый анекдот, времен СССР.
Встречаются американец и русский.
Американец:
— Вот у вас совсем плохо со свободой слова. У нас любой может выйти к Белому дому и крикнуть, что наш президент — идиот.
Русский:
— Подумаешь. У нас тоже любой может выйти к Кремлю и крикнуть, что ваш президент — идиот.
Трижды у себя на страничке в социальной сети пресс-секретарь СБУ Елена Гитлянская называла различные причины нашей депортации, трижды они не выдерживали критики. То мы документы подделали, то маршрутные листы не сдали, а то и вовсе — обманули службу безопасности, написав свои фамилии латиницей. По факту, шум поднялся из-за моего предыдущего места работы на российском телеканале.
Примечательно, что в отличие от Муравицкого Украину мы не ругали. Напротив, многие читатели называли наши тексты "Слишком уж проукраинскими". Но никого это не остановило. Выгнали на всякий случай. А потом еще на всякий случай занесли в списки "пособников террористов" на сайте "Миротворец" и закрыли въезд в страну на пять лет.
Наше путешествие превратилось в череду метафор, которые высветились по ее окончании. Прекрасным и показательным стало интервью с главным редактором одной из украинских газет. Сама того не желая, она уместила в одну реплику всю суть ситуации. "У нас в Украине со свободой слова все очень хорошо. Мы говорим совершенно все что хотим. Просто есть вещи, о которых писать не стоит". Вишенкой ее интервью о свободе слова и безопасности работы журналиста стала просьба не указывать ее фамилию и название СМИ.
Депортировали нас, к слову, тоже через "Фейсбук". Пресс-секретарь СБУ Гитлянская просто заявила о депортации на своей страничке. И тишина. Мы сами звонили на их горячую линию, пытались узнать, что нам дальше делать. Нас попросили перезвонить в понедельник после обеда. Так что из страны мы выезжали своим ходом. С другой стороны, хорошо хоть не посадили, или еще чего похуже.
Я прекрасно понимаю: грань между цензурой и свободой слова — очень тонкая штука. Нащупать ее и удержаться на ней очень непросто. Это требует времени, опыта и хорошего чувства равновесия. Цензура, разумеется, нужна.
И в Латвии существует не только цензура, но и формат. Формат любого издания определяет темы, которые интересны его зрителю или подписчику. Это не политика, это чистая коммерция. Если я на своей странице в "Фейсбуке" начну размещать бесконечные тесты "Кем вы были в прошлой жизни" и "Какой вы чай", то за месяц растеряю добрую часть своих подписчиков.
Точно так же латышские СМИ закроют глаза на правильные дела Ушакова, а русскоязычные раструбят об очередном перле Домбравы. Но я не могу себе представить ситуацию, в которой в редакцию издательства врываются "маски-шоу", журналистов кладут лицом в пол, а после сажают за неугодный власти материал. СМИ Латвии — при всех наших проблемах — сумели отстоять свое право на свободу слова, в рамках общепринятой цензуры. Мне же остается еще четыре года действия запрета на въезд на Украину. Срок, конечно, небольшой. Но при определенных усилиях и главное — желании можно успеть привести свободу слова в порядок.
