РИГА, 13 мая — Sputnik, Милена Ясинская. 14 мая труппа Московского театра на Малой Бронной представит рижанам свою трактовку мольеровской комедии "Тартюф"; на сцене Театра Дайлес публика увидит созвездие замечательных актеров: Виктора Сухорукова, Александра Самойленко, Агриппину Стеклову.
Загадка Мольера
Комедия о лицемере-святоше Тартюфе, обобравшем своего благодетеля Оргона, изрядно подпортила жизнь Мольеру. Началось с того, что премьеру "Тартюфа" в Версальском дворце демонстративно покинула королева-мать Анна Австрийская (та самая, "с подвесками", из "Трех мушкетеров", не простив автору, что вывел обманщика духовным лицом. По этикету того времени это сулило запрет на пьесу, и он действительно последовал.
Но главная проблема заключалась в другом. "Тартюф" был частью праздничной программы по открытию только отстроенного Версальского дворца, а идею пьесы Мольеру подсказал Людовик XIV, сын Анны Австрийской. И хотя Мольер прекрасно разбирался в тонкостях дворцовых интриг, в замысле Людовика XIV содержался подтекст, о котором автор пьесы не подозревал.
Этому тайному коду не уделяли внимания и в советские времена. Каких бы звезд ни привлекали на роль Тартюфа, от Станислава Любшина до Михаила Боярского, они делали что угодно — обличали пороки, тонко намекали на лицемерие властей, но ни на шаг не приближались к разгадке версальского скандала. Как и к загадке самого Мольера: почему он, интеллектуал и красавец, хотел играть непременно облапошенного дурака Оргона, а не светского соблазнителя-священника?
Хочется неожиданного
"Тартюф — остроумный, изобретательный мерзавец. И мы, исполнители других ролей, поняли, что не имеем права быть слабее его, иначе пропадем. Огромное количество сил, энергии, игры ума нужно каждому персонажу, чтобы Тартюфу противостоять", — призналась на встрече с журналистами актриса Агриппина Стеклова.
А исполнитель главной роли Виктор Сухоруков назвал "тартюфизм" явлением, широко распространенным в наше время.
"Убогость, притворство, лицемерие, жажда власти — в мировой драматургии немало носителей этих качеств. Но мы ставили спектакль не о российской действительности, а о человеческом заблуждении, которое имеет место где угодно… "Тартюф" у нас получился стильный благодаря костюмам Евгении Панфиловой. Они обогатили и расшифровали идею спектакля. В такой степени, что у нас показаны не конкретные персонажи, а явления, и каждый герой несет за собой глубокую философию… В тот момент, когда вышел наш спектакль, по Москве уже пять "Тартюфов" шло. А выжил лишь наш", — сказал актер.
На вопрос, сложно ли играть обаятельного мерзавца, Виктор Сухоруков ответил: "У актеров не должно быть оценок — гадкий или сладкий. Какой бы ни был персонаж, важно не хороший он или плохой, необходимо вызвать к нему интерес, сыграть его притягательно. И тогда вы придете и будете смотреть".
Напоследок актер поделился своим отношением к популярной практике осовременивания классики.
"Зачем нам современные пьесы, когда Шекспир у нас играется в солдатских шинелях, а Мольер — в ажурных чулках? Все осовременено. Другое дело — вопрос о режиссуре. Хочется чего-то неожиданного в театре, как оживающая Снегурочка. Но она не оживает, а растекается из-за оттепели. Это тоже театр. Но нет сейчас режиссеров, которые могли бы просто рассказать историю, они обязательно что-то выдумывают. Берут Мольера, Софокла, Шекспира, но не ныряют в их времена. А как хочется, чтобы было красиво — чтобы женщины выходили нарядные, в шуршащих юбках, а мужчины во фраках. Костюмный театр в дефиците! И нас лишают понимания других эпох — от Древнего Рима до XIX века".
