РИГА, 27 фев — Sputnik, Евгений Лешковский. Почти 500 лет луч Даугавгривского маяка указывает кораблям дорогу к порту Риги и спасает от мелей у берега. Но еще недавно он сам мог сгинуть — в мутном тумане 1990-х и нулевых, когда с него хотели было снять всю аппаратуру — выпотрошить и бросить на берегу.
Из воды показался перископ подводной лодки, и вскоре она стала видна уже вся — пограничники с берега ее освещали мощными прожекторами. Подлодка типа "Варшавянка" шла из Рижского залива через Ворота Даугавы на базу в Усть-Двинск. Ее провожал взглядом Константин Васильев — управляющий Даугавгривским маяком… Вдруг с моря подул сильный ветер, поднял на берегу колкую снежную пыль — и унес картину прошлого. Где потом оказалась эта лодка? Может, была продана в Индию или на Кубу, или… Да кто ее знает! А Константин все так же работает смотрителем маяка на Даугавгриве: советские подлодки уже четверть века как не видит, вместо них проходят корабли НАТО, туристические лайнеры, сухогрузы, танкеры. Маяк — свидетель разных времен, а хранитель истории — его верный друг Константин.
История Риги — история маяка
"В советские годы я тут постоянно жил — вон в том двухэтажном домике, в центре бывшего поселка маячников, — показывает Константин автору Sputnik. — А сейчас я приезжаю только на дежурство. Без причины, если на маяке все исправно, тут можно и не появляться. Здесь все сейчас работает автоматически, о чем могу получать информацию прямо на мобильный телефон, связанный с системой управления. И лампа на маяке включается сама — как только на улице темнеет. Уже давно не надо взбираться на каменную кладку и разводить на вершине костер".
Хотя когда-то предшественники Константина так и делали. Впервые маяк в Дюнамюнде (теперь — Даугавгрива, Усть-Двинск) на укреплениях близ Риги был отмечен на карте в 1536 году. Но больше о нем никаких данных нет. В декабре 1582-го король Речи Посполитой Стефан Баторий написал приказ о строительстве нового маяка у устья Двины (Даугавы). Когда Рига стала уже российским губернским городом, в 1721 году по приказу Морского ведомства при императоре Петре I провели перепись всех маяков. Тогда Усть-Двинский маяк выглядел так: большая каменная кладка, а наверху — костер.
Вскоре маяк перестроили: сделали с деревянной вышкой и каменной платформой. И в 1810-м перестроили еще раз. Тогда приняли решение обустроить семафорную линию — от маяка по берегу до колокольни рижской Домской церкви на противоположном берегу. Тот маяк уцелел во время Отечественной войны 1812 года, но, правда, был снесен после.
И в 1819 году издают приказ о строительстве новой высокой массивной деревянной башни на каменном цоколе. Наверху тогда установили большие масляные фонари, которые и зажигал на ночь маячник. Почти сто лет маяк служил городу верой и правдой пока в 1915-м его не взорвали — перед наступлением кайзеровской армии. После войны маяк восстановили, но простоял он лишь до 1940-го.
Туристу радость, моряку — погибель
"Этот маяк, на который мы с вами сейчас поднимаемся, высотой 35 метров, его построили в 1956-м", — говорит Константин и включает на вершине лампу.
Кто бы мог подумать, но маяк — в недавнем прошлом — мог утратить свое назначение. В 1990-х и нулевых по всей латвийской береговой линии прокатилась грозой новость: с маяков могут поснимать всю аппаратуру — устарело это, да и суда оснащены GPS, навигационные приборы связаны со спутниками. Ну а маяки останутся лишь туристическими объектами.
"Я тогда доказывал большим начальникам, что этого делать нельзя: маяки нужны вне зависимости от того, насколько современны приборы GPS и связь с космосом. Да и сколько в космосе латвийских спутников, чтобы, в случае чего, "направлять" суда и корабли по Балтике? Мне ответили: есть американские. И — что? А если случится какая-нибудь мировая заваруха с США, да или просто там решат поменять системы, передоговориться с другими странами об использовании информации со спутников? И что в Латвии тогда? Кто гарантирует, что суда будут точно входить в Даугаву, где фарватер лишь 50 метров? Кто поручится, что на мель не сядут и смогут вслепую определить, где опасно идти? В общем, отвоевали мы маяки.
Тогда сняли оборудование лишь с одного маяка — в Слитере, сделав из него стопроцентно туристический объект, а на других оставили лампы, только заменили советские на немецкие. Хотя маячники — люди запасливые: почти у всех в подсобках хранятся и "старые" лампы, и огромные линзы. И профессионалы убеждены: те лампы и линзы были лучше нынешних, на которые регулярно моряки жалуются, что их свет плохо виден. Сами судите, от советских ламп в линзах, стоявших на маяках до начала 1990-х, свет шел на 18 морских миль (34 километра), а от нынешних — на 12. Кстати, на Даугавгривском маяке еще стоит советская лампа (110 вольт и 1000 ватт), правда, она выключена и накрыта чехлом, а работает новая — немецкая (12 вольт и 100 ватт)…
Когда-то Константин сам шел по спасительному лучу маяка. До 1985-го он ходил чуть ли не по всему свету на научно-исследовательских океанических экспедиционных судах. А в 1985-м стал начальником маячного комплекса в Риге. Он тогда заведовал семью маяками вдоль Рижского залива.
Ядерные реакторы плавали в Рижском заливе
Сейчас Даугавгривский маяк в подчинении Рижского свободного порта, как и другие — от Айнажи и до Ирбенского пролива.
"В советские годы нам, работникам маячного комплекса, скучать не приходилось, — вспоминает Константин. — Дежурили мы в Усть-Двинске посменно круглыми сутками, а для работ иногда даже приглашали вольнонаемных из соседней Болдераи. И ремонтных работ было валом, и еще мы следили, чтобы не потухали навигационные огни у Ворот Даугавы. Мы их объезжали на баркасах. Тогда почти на всех навигационных знаках в море стояли ацетиленовые горелки. Мы их проверяли и заменяли газовые баллоны, которых хватало примерно на год".
Потом от газа отказались и перешли на батареи — радиоактивные изотопные установки. Да, да, в заливе плавали маленькие ядерные электростанции, по форме — полуметровый в диаметре шар. Они могли работать чуть ли не вечно. Но, когда Латвия стала независимой, поступило распоряжение: "ядерные реакторы" в море убрать — опасны.
Опасные прогулки по молу
"С тех пор тут почти все заменили, — говорит собеседник. — А видите впереди мол, отделяющий воды Даугавы от Рижского залива? Сейчас в его конце стоят навигационные огни, а в советские годы там был наутофон — прибор, который ревел низким басом, если опускался сильный туман, и даже луч маяка пробивался очень слабо. Наутофон часто ревел именно ночью — никому в округе спать не давал".
И сам мол, который так любят рыбаки и романтики, с тех пор перестраивался, а теперь ремонтируется по частям. В конце 1990-х по нему было небезопасно ходить. Местами он был настолько разрушен, что один неверный шаг — и ты уже плаваешь или в Даугаве, или в заливе. Волны тут настолько сильные, что во время штормов выбивают огромные булыжники из мола и перебрасывают, словно песчинки.
В 1990-х Константин еще постоянно дежурил на маяке и внимательно следил за уровнем воды в реке и заливе. Как только уровень поднимался, маячник хватал мегафон и бежал к молу, кричал рыбакам: сваливайте скорей на берег! Однажды рыбаков пришлось срочно эвакуировать, перетаскивать их по веревке через огромную промоину, которую они сами пройти уже не могли…
Время и спасительный луч
"А еще маяк мог выполнять даже в некотором роде функции крепости. Не случайно в прошлом он был частью системы береговых укреплений. Его стены мощные — так просто не пробьешь… И до сих пор он стоит наперекор времени — и смотрит, как все меняется кругом. Например, раньше, до кризиса 2008 года и, тем более, до "войны санкций", мимо него ходили суда — как машины по магистрали. Теперь судов намного меньше… Но жизнь не останавливается. И я верю: маяк еще многое увидит", — замечает Константин.
Многие люди, влюбленные в море, — яхтсмены, дайверы, рыбаки, кто поромантичней, считают маяки живыми, а не просто частью береговой системы для успешной навигации. До сих пор, несмотря на самые современные средства спутниковой связи, моряки, когда видят в густом тумане, во время шторма или ночью в кромешной тьме свет маяка, чувствуют себя уже намного уверенней.
Мой приятель-яхтсмен любит ходить в одиночку на небольшом паруснике по Балтике. Как-то раз он сказал: "Когда вижу свет маяка, понимаю: я не один. Ночью по воде скользит полоска света от маяка — она словно ниточка, которая связывает в море твою душу с домом на земле".
