Уважаемые мужчины и причастные! Позвольте мне от всей души поздравить вас со светлым зимним праздником, в народе чаще именуемым "Не служил – не мужик!" Меня поздравлять не надо.
За несколько лет сознательной жизни в сети я одинаково устал и от отметок на картинках с бравым воином, и от словесных баталий на тему "А чем ты заслужил право считать 23 февраля своим праздником?" Хватит.
По большому счету, самую простую параллель можно провести с Восьмым марта, который в Латвии тоже официально не праздник. Вот только копий тут ломается гораздо больше и на совсем другом, бытовом уровне.
С Кларой и Розой все понятно. Балтийские страны на государственной планке наотрез отказываются официально кричать "Ура!" и кидать чепчики, под знаменами пережитка советского прошлого. Каждый божий год тема женского дня возникает из уст очередного активиста и безжалостно душится на первом же рассмотрении в Сейме.
Мужчин душить начали прослойкой ниже — в социуме. Бравые служивые, оттоптавшие два и более года в Советской армии, дружно наплевали на далекий 1918-й и безапелляционно присвоили День защитника Отечества себе.
Далее, разместившись на блокпостах, они ревниво начали пропускать в свой лагерь других мужчин, придирчиво оценивая степень их вовлеченности в армейский быт. За их широкими спинами встали независимые женщины с вопросом наперевес: "А тебя с чем поздравлять?!"
В итоге за бортом остались мы — недозащитники. Не служившие, не воевавшие, пороха не нюхавшие, которые даже портянки толком завязать не могут. Салаги, лишенные права быть отмеченными на очередной открытке с широкой спиной в тельняшке. Не наслужили.
Данный факт прекрасно оттеняется инициативами латвийского правительства ввести обязательную военную подготовку в школах, призывами к девушкам встречаться лишь с парнями, которые состоят в Земессардзе, и предложением вернуть обязательную воинскую службу.
Положа руку на сердце, мне жаль. Я тихо завидую тем, кто учился этому в школе. Тем, кто нес службу в армии. Я уверен, что это очень хорошая школа жизни. Мне бы она не помешала. Единственное, что смущает сегодня и здесь, — ощущение подготовки к войне. Такое тянущее ощущение, что это не зарядка, а разминка.
Друзья постарше рассказывали, что в советское время тоже постоянно звучали лозунги о возможной агрессии со стороны США. Но они звучали где-то очень высоко – с трибун и в заголовках. Молодежь просто училась стрелять, драться, разбирать АК-47 и ставить палатки. Иногда бегала в противогазах. Они ни с кем не собирались воевать. Сегодня у меня ощущение, что наши — собираются. В том же тире очень быстро начинаешь различать тех, кто пришел, чтобы просто уметь стрелять и тех, кто пришел научиться стрелять для чего-то.
Я учился стрелять, драться и бегать не для того, чтобы стрелять, драться и убегать. Просто — чтобы уметь. Я встречался с девушками не для того, чтобы защищать их от хулиганов, а чтобы встречаться.
Главный аргумент тех, кто не хочет, чтобы я считал 23 февраля своим праздником, заключается в том, что нельзя праздновать День защитника Отечества, если ты его — Отечество — не защищал. По аналогии получается, что называться парнем своей девушки я имею право не раньше, чем набью за нее кому-то морду. А я не хочу никому бить морду. Я хочу максимально оградить свою девушку от ситуаций, когда мне придется это делать. С родиной та же фигня.
Защитник ли я? Не знаю. Я пока Родину не защищал, так что, если оценивать по этому фактору, то, определенно, нет. И если оценивать по такому фактору, то дай бог, чтобы так оно и оставалось.
