РИГА, 10 янв – Sputnik, Евгений Лешковский. Недавняя трагедия в Добеле показала, что представители цыганской общины сами никого к себе близко не подпускают, но и остальные жители Латвии к ним относятся крайне настороженно.
3 января в городке Добеле в квартире социального дома для малоимущих нашли тела родителей многодетной семьи и 9-месячного ребенка, скончавшегося от голода. Троих других детей успели доставить в больницу: они были в жутком состоянии: давно не ели, обессилели, страдали от разных заболеваний.
Новость шокировала многих. Правозащитники теперь заявляют: цыганам не помогают, не берут на работу, стараются не замечать. А оппоненты отвечают: большинство цыган сами предпочитают решать свои проблемы – как было всегда и везде.
— Неправильно, что многие, говоря о трагедии, выпячивают национальность – "цыгане". Они такие же члены общества в Добеле, как и представители других национальностей, – и проблемы у них те же. Подобная ситуация могла быть с представителями любой другой нации. Мне сложно сказать, почему эта семья не могла трудоустроиться. Или — не хотела? И мы не знаем, почему там потребляли наркотики. Из-за того, что не могли найти работу?— замечает Дзинтра Матисоне.
Руководитель Латвийского национального цыганского общества Нормунд Рудевич в разговорах со СМИ сейчас сдержан, предпочитает лишний раз не общаться, а из тех коротких комментариев, которые он давал некоторым изданиям, следует следующее: трагедию в Добеле не стоит связывать с проблемой интеграции цыган, а ответственность за случившееся, по мнению Рудевича, лежит на социальных службах. Он задает вопрос: если в соцслужбу каждый месяц ходила беременная женщина и работники ведомства знали, что в большой семье проблемы с деньгами, почему не помогли?
Цыганский мир — самый закрытый в стране
Корреспондент Sputnik пообщался с представителем Государственной полиции (он предпочел остаться анонимным), который прямо сказал: таких случаев, как в Добеле, может быть полным-полно в Латвии.
— Цыганский мир — самый закрытый в стране. Живет община в том или ином городе, и что внутри нее происходит – чужаку неизвестно. Кто-то может и наркотиками торговать, другие будут перепродавать полученные где-то вещи, например, мобильные телефоны и золотые украшения. Никому, кроме самой общины или большой семьи, неизвестно, как в нее приходят деньги и на что уходят.
Не могу сказать, что там за история с наркотиками в Добеле. Как правило, цыгане предпочитают торговать ими, а тот, кто становится зависим, превращается вроде как в изгоя – опасного для общины человека. Не исключено, что если упомянутые родители потребляли наркотики, то остальная община попросту сторонилась этих людей и никак не поддерживала. Этим, возможно, и объясняется то, что, во-первых, большую семью с детьми никто не поддерживал (обычно в цыганских общинах все иначе), во-вторых, телами никто "не занялся" вовремя и их нашли чужаки – люди со стороны, — говорит полицейский.
Многие цыгане в Латвии не умеют даже читать и писать
Директор Центра образовательной инициативы Дайга Заке придерживается иного мнения.
— Увы, общество в Латвии само словно отторгает цыган. Когда разные организации проводят опросы, латвийцы отрицают, что негативно относятся к цыганам, а на деле все иначе. Педагог в детском саду или школе не хочет брать на колени цыганского ребенка. В магазинах за цыганами охранники ходят по пятам, показывая: мы не дадим ничего украсть! А когда цыган устраивается на работу и по всем параметрам годится, его все равно постараются не принять – так или иначе, — говорит Дайга.
В Латвии проживают, по примерным подсчетам, 12 тысяч цыган. Собеседница отметила, что, верно, эта община крайне закрытая и не все в ней понимают, что такое "интеграция", не принимают ее, предпочитая жить традиционно.
— Что касается Добеле, самоуправление до сих пор неактивно решает любые проблемы, связанные с цыганской общиной. Когда мы встречались с представителями самоуправления, те говорили: нет проблем с интеграцией цыган, они такие же люди, как и все. Кажется, власти в Добеле кое-что упустили, и в итоге проблемы вскрылись – и очень большие, — говорит Дайга.
