РИГА, 5 янв — Sputnik, Владимир Дорофеев. В январе 1942 года деревня Аудрини — все 40 домов, все 200 человек — были показательно уничтожены за то, что не донесли на своих родственников и односельчан. Вот уже 15 лет Социалистическая партия Латвии ездит к монументам в Аудрини в годовщину преступления, чтобы почтить память жертв и сохранить напоминание о трагедии. Присоединился к поездке и Sputnik.
В автобусе, отправляющемся в Аудрини из Риги, нет свободных мест. Ладно, журналисты и партийные функционеры, для которых эта поездка — работа. Но как остальные нашли в рабочую неделю время для поездки на целый день?
"Уже много лет желающих посетить место мемориала гораздо больше, чем мы можем взять с собой, – рассказала Татьяна Апанасова, член правления Социалистической партии Латвии. – Конечно, значительная часть наших активистов — пенсионеры, но и работающие люди находят способ отправиться в поездку. Для всех, кто едет, эта поездка, эта память важна".
Помимо Социалистической партии Латвии отдельным автобусом приезжает "Согласие", подходят местные, резекненцы, в общем, народу хватает.
Мемориал Анчупанского леса (места массового расстрела евреев, цыган и воздержавшихся от доноса аудриньцев) — один из самых значительных в стране, недавно был обновлен за счет еврофондов. Сюда в разные даты съезжаются школьники из других латвийских городов, чтобы вспомнить жертв Второй мировой. В день Аудриньской трагедии мемориал посещали многие латвийские министры, в том числе и нынешний президент Раймондс Вейонис, в бытность министром обороны.
Тропой смерти
Утопая в снегу, мы идем к мемориалу Анчупанского леса. Идем со знаменами, в теплых современных куртках, распаренные долгой автобусной поездкой. Внезапно вкрадывается мысль, что аудриньцы тоже шли похожим морозным деньком, возможно, именно по этой тропе. Одеты были только не в пример хуже и мерзли, наверняка, совсем по-другому. И только неотвратимость смерти горячила им кровь. Женщины умоляли своих соотечественников полицаев пожалеть хотя бы детей, но те были непреклонны.
Монумент изображает беременную с младенцем на руках. Это отголосок той самой истории. Одна из расстрелянных, не имеющая никакого отношения к укрывательству военнопленных, была схвачена вместе со всеми и препровождена в тюрьму, где и родила. Когда ее вели на расстрел, она попыталась спрятать ребенка в куче одежды, надеясь, что кто-нибудь его спасет. Но бдительный полицай заметил это и выстрелом из пистолета оборвал жизнь младенца. А после хвастался, как ребенок разлетелся на части после одного выстрела. Его фамилия – Смилтенек.
"Мы должны помнить всех участников этой трагедии, – призвал всех собравшихся у мемориала мэр Резекне Александр Барташевич. – И жертв, и палачей. Мы должны их помнить, чтоб подобное никогда не повторилось впредь".
Это нужно живым
Пока мы перемещаемся от одного монумента к другому, многие в знак уважения к трагедии не покрывают головы, под густо падающим снегом.
"Когда я хожу этой тропой, слышу голоса мертвых, – говорит на очередной остановке возле расстрельного рва директор Аудриньского дома культуры Тамара Семенова. – Я слышу их в шуме сосен и елей, летом — в шепоте травы. Они спрашивают — за что?"
Пришедшие к памятнику немногословны. После речей традиционно следует минута молчания, и мы молчим — каждый о своем. Кто-то о погибших на войне или во время войны родственниках, кто-то о справедливости, а кто-то молча проклинает забвение этих преступлений. Густо падает снег, у монументов стоят солдаты латвийской армии.
"Nedod Dievs… — тихо шепчет пожилой командир. – Только б не было войны. Снова…"
Из лесов направляемся на городскую базарную площадь, где расстреливали 30 самых упертых селян. Расстреливали напоказ, чтобы дать понять, что будет с теми, кто укрывает неугодных фашистской власти. Ехать от места расстрела до центра города недалеко — десять минут по заснеженной скользкой дороге, и на месте. Это все так близко, что понимаешь – когда вершились эти преступления, это было все равно что в соседнем дворе.
"Большая часть поселян не имела никакой связи со спасением военнопленных, – рассказала Тамара Смирнова. – Исторические документы свидетельствуют, что фашисты приказали сжечь деревню и расстрелять 30 человек на базарной площади. Приказ расстрелять остальных 170 человек включая полсотни детей, отдали местные должностные лица".
К монументу в Аудрини мы добираемся в темноте. Я гляжу на поселок, в котором проживает около тысячи человек. Большинство из них не имеет никакого отношения к погибшим. Ту деревню спалили дотла, выжили только те, кто случайно находился в других местах. Поселок восстановлен в советские годы. Его жители до сих пор помнят о той трагедии. Все еще стоят мемориалы в Аудрини и в Анчупанах, и все еще приезжают к ним и политики, и простые люди. Память до сих пор жива.
