Известный советский и латвийский спортсмен, депутат парламента Латвии Иван Клементьев работает в подкомиссии Сейма по спорту. О том, что такое Олимпиада, знает не понаслышке — он трижды завоевывал медали на Играх в гонках на каноэ-одиночках: в 1988 году — золото, в 1992-м и 1996-м – серебро. Вадим Королев попросил его поделиться мнением о том, почему впервые в новейшей истории Латвия осталась без медалей.
- Как случилось, что Олимпийские игры в Рио-де-Жанейро оказались провальными для латвийской сборной?
— Нельзя с одним и тем же багажом или с одними и теми же людьми добиваться высоких результатов на каждых Играх. Все меняется: спорт, соперники, техническое оборудование, тренеры ищут новые методики. Чтобы быть конкурентоспособными, нужно следить за всем этим. Спортсмены должны учиться у других спортсменов, тренерам нужно учиться у тренеров, физиотерапевтам и врачам — у своих коллег.
И все-таки назвать эти игры совсем провальными нельзя. У нас были хорошие места — два четвертых и одно пятое в трех видах. Чего нам не хватило, так это упорства, умения бороться и желания выстоять. Недостаточно приехать на Олимпийские игры и сказать: "Я готов на такой-то результат и я его выполню". Чтобы показать на Олимпиаде свой результат, нужно быть на 30-40% сильнее обычного уровня.
Олимпийские игры не сравнимы ни с одним чемпионатом мира, за ними следят 3 млрд человек, и они хотят видеть результаты. Это большая ответственность каждого спортсмена. Это значит, что три года предолимпийского цикла атлет должен испытывать колоссальные нагрузки в очень тяжелых условиях. А не просто – потренировался чуть-чуть, устал и пошел отдыхать. Нужно наступать себе на горло каждый день.
- Может, просто Латвийский Олимпийский комитет делегировал не тех спортсменов, ошибся в формировании команды?
— У нас других спортсменов нет — очень маленькая страна. Если в России три человека на место в сборной, то у нас по одному человеку и это лучшие. Их вели уже несколько лет.
Другое дело, как федерация контролирует подготовку. У нас каждый спортсмен фактически предоставлен сам себе, у многих даже нет тренеров! А нужно быть в стае волков, с такими же как ты. Допустим, 5-10 человек соревнуются в группе, и каждый день борются за победы в этой группе. А у нас как: выполнил квалификацию, значит, едет, никто уже не снимет с дистанции. Мы же видели, как российские спортсмены боролись до конца, даже не зная, допустят ли их к соревнованиям, и получали медали. Так что все зависит от силы характера, слабых на Олимпиаде нет.
- Какие выводы нужно сделать главе Латвийского Олимпийского комитета Алдонису Врублевскису, Олимпийскому комитету, функционерам от спорта?
— У нас нет функционеров – нет Министерства спорта, которое разрабатывает планы и несет за них ответственность. У нас есть Совет федераций, который просто делит деньги. Деньги разделили в январе и все – больше никто не интересуется, что происходит в федерациях. Каждая федерация у нас независимая, общественная. На любую претензию может ответить: "А вы нам не даете столько денег, сколько нужно".
Есть у нас нет реабилитационного центра, где каждый спортсмен по окончании сезона мог бы восстановиться после психологических срывов и физических травм. У нас каждый тренируется сам по себе. А нельзя, живя дома и сидя ночами в интернете, подготовиться к таким ответственным соревнованиям, как Олимпийские игры. Хочешь не хочешь, а ты должен жить на тренировочной базе, как в концентрационном лагере. Перед серьезными соревнованиями нужно находиться только в спортивном мире, каждая клеточка мышц должна проникнуться ответственностью предстоящей работы.
30 сентября будет проходить Генеральная ассамблея Олимпийского комитета – перевыборная сессия, на которой должны переизбрать членов исполкома и президента ЛОК. Альтернативных нынешним кандидатов нет, все связаны между собой. Правительство не давит, оно довольно — контакт есть, взаимосвязь тоже. Не верю, что может что-то измениться. Это, как с разговорами, которые ведет сейчас правительство: главное не победа, главное — участие.
- Выходит, результаты с самого начала были не важны?
— Но так проще жить. Так ни одна из федераций не попросит у государства дополнительное финансирование. Мы же едем просто участвовать. С таким же успехом на Олимпийские игры могут поехать и политики. Какая разница?
- Если бы вы стали президентом Латвийского Олимпийского комитета, чтобы вы сделали в первую очередь, чтобы подготовиться к следующим Играм?
— Я бы теснее работал с федерациями и поставил бы спортсменов и тренеров в более жесткие условия. Время от времени организовывал бы семинары для тренеров, где каждый отчитывался бы за проделанную работу — за успешную или не очень. Это важно, после каждых Олимпийских игр нужно собирать научно-практическую конференцию и выслушивать отчеты тренеров. И спортсмены тоже должны рассказывать о том, что они правильно и неправильно сделали, чтобы учиться хотя бы на своих ошибках.
Нужно также работать с молодежью, чтобы у нас было два-три резерва, потому что одни спортсмены уходят, а на смену сразу должны приходить другие. Нужна социальная защищенность спортсменов. Они в спорте проводят свои лучшие годы своей жизни, и государство должно гарантировать им высшее образование, трудоустройство по окончании активной карьеры, персональные пенсии при условии достижения олимпийских высот.
А не так, как это происходит сейчас — тобой попользовались, вытерли ноги и выбросили. И никого не волнует, что делают спортсмены по окончании карьеры. Поэтому многие перспективные спортсмены, когда оказываются перед выбором — получить хорошее образование или остаться в спорте, выбирают профессию. Да и родители убеждают порвать со спортом, чтобы не остаться без перспектив. И вот пока все это не будет записано в законе о спорте, молодежь не придет и не станет жертвовать своим временем и здоровьем на благо страны. И мы будем иметь такие результаты, какие имеем.
