К восьми утра 16 июля попытка военного переворота в Турции, начатая в 22 часа предыдущего дня, практически провалилась. Большая часть армии, полиция и спецслужбы сохранили верность Эрдогану, а мятежные военные начали сдаваться властям. Тем не менее, отмечает Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования, переворот был хорошо подготовлен и проводился грамотно и последовательно.
На их стороне оказалось руководство генерального штаба, что немаловажно как с точки зрения управления войсками, так и учитывая турецкую политическую традицию, до недавних пор на конституционном уровне признававшую за военными право на вмешательство в политический процесс.
Единственный серьезный просчет организаторов переворота оказался в том, что мятежникам не удалось изолировать, ликвидировать или заставить покинуть страну самого Эрдогана и руководителей правительства. В результате легитимные власти смогли с помощью верных войск и своих гражданских сторонников переломить ситуацию.
К утру, несмотря на продолжающиеся перестрелки в Анкаре и Стамбуле, переворот был переведен из стадии почти удавшегося в стадию провального.
О том, что шансы путчистов оцениваются как исчезающе малые, свидетельствует и поведение госдепа. Ночью, во время подхода к прессе после переговоров в Москве, Керри отказался комментировать ситуацию в Турции, сославшись на недостаток информации. Утром госдеп и Белый дом уже вовсю осуждали мятежников и поддерживали Эрдогана.
Тем не менее, я бы сказал, что для Турции и Эрдогана не только ничего еще не кончилось, но, возможно, даже не началось.
Сам факт отлично подготовленного и почти удавшегося переворота говорит о многом. Военным, во время правления Эрдогана находящимся под бдительным присмотром спецслужб, впервые удалось довести дело до практического выступления.
Возглавил его генштаб – не генералы, которых лично подобрал и назначил Эрдоган после многократных чисток. Они явно имели поддержку политиков и части населения. Не удивлюсь, если последние перестановки в правящей партии и правительстве Турции (в том числе уход Давутоглу) также имели отношение к уже готовившемуся перевороту.
В целом, можно согласиться с оценкой премьера России Дмитрия Медведева, который сказал, что попытка переворота свидетельствует о серьезной оппозиции Эрдогану в обществе и в вооруженных силах.
Поэтому задача турецкого лидера и его сторонников заключается не только в том, чтобы подавить путч, но и в том, чтобы не допустить постепенного перерастания вызвавших его процессов в гражданскую войну. Турция балансирует на ее грани.
Попытка переворота дестабилизировала ситуацию. Это отразится на экономике, которая и так пребывает не в блестящем состоянии. В свою очередь экономические проблемы отразятся на социальной сфере. Снижение уровня жизни вызовет рост недовольства правительством, а авторитарные методы Эрдогана и его сторонников почти не оставляют пространства для компромисса.
Кроме того, репрессии против путчистов, их сторонников и подозреваемых в недостаточной лояльности режиму ослабят армию. В условиях практически ведущейся войны против курдов (как турецких, так и сирийских, и иракских) это может иметь долговременные негативные последствия.
Для России это – плохие новости. Каков бы ни был Эрдоган – он является легитимным главой Турции. К тому же это сильный харизматичный лидер, способный принимать жесткие и неординарные решения.
В условиях общей дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке, погрузившей в состояние распада или полураспада значительную часть местных государств, целостная стабильная Турция (даже не вполне дружественная) отвечала интересам России гораздо больше, чем зона анархии на южных границах.
Турция сегодня – естественный барьер между Россией и многочисленными исламистами, в том числе (как ни парадоксально) и теми, которые Турцией же выкормлены и выращены.
Тем не менее мы должны исходить из того, что произошедшее невозможно изменить.
В ближайшее время позиции Эрдогана внутри страны и на внешней арене будут резко ослаблены. Однако такие личности, как он, чувствуя свою уязвимость, как правило, пытаются преодолевать ее за счет большей жесткости — чтобы не показаться слабым своим сторонникам.
Если Эрдоган не сможет вырваться за пределы той парадигмы поведения, которую ему диктует характер, то пространство решений, как во внутренней, так и во внешней политике, будет для него постоянно сокращаться, пока не сожмется в одну точку. В этом варианте развития событий мы сегодня наблюдаем начало агонии режима.
Нам надо быть готовыми к любому варианту развития событий и всеми силами склонять Эрдогана к поиску компромиссов.
Но одно можно сказать точно. Путч поставил жирный крест на остатках эрдогановского неоосманского проекта. Сулейман Великолепный из него не получился. Теперь надо бороться за то, чтобы не завершить жизненный путь, как Баязид Молниеносный.
