РИГА, 10 июн — Sputnik, Инга Берзиня. В Риге прошел День Исайи Берлина. В кинотеатре Splendid Palace состоялось целых два масштабных мероприятия, посвященных памяти этого известного интеллектуала XX века, либерального мыслителя, теоретика политики и одного из влиятельных пропонентов философского либерализма, знаменитого своей анти-авторитарной политической философией и критикой тоталитарных доктрин.
Сначала была показана документальная передача The Jay Interview: In Quest of Our Civilisation (1975) — беседа-интервью Питера Джея с философом Исайей Берлином, родившимся, кстати, в Риге, об отношениях человека с государством и многообразии культур. А потом прозвучала 8-я мемориальная лекция Анатолия Наймана.
Оба мероприятия были бесплатными, и несмотря на раннее начало (показ фильма начался в 17.00) и рабочий день, собрали полный кинотеатр заинтересованных зрителей.
80-летний Найман был остроумен и ироничен. Его лекция носила поэтический характер и была основана на мифах, стихах и их трактовках. Что русский человек может извлечь из Европы? Что Европа может сделать с русским? Сегодня, по мнению Наймана, нет такого человека, кому хотелось бы задать эти вопросы и получить на них ответы. Но однажды Анатолий Найман эти вопросы задал Исайе Берлину.
Он читал свои записи, временами зависая на какой-то фразе, погружаясь в вопросы и ответы, в воспоминания об Ахматовой и в анализ стихов, которые она посвятила этому мыслителю. Несмотря на неторопливость этой встречи-лекции, и полное отсутствие какого-либо намека на клиповость, ни один человек из зала не ушел. Видимо, публике стало понятно, что вот именно сейчас, в данный момент она прикасается к вечности.
Об Ахматовой
Она была совсем не из этого времени. Хотя очень сильно укоренена в нем. Но она пришла к нам из других эпох.
О теории лис и ежей
В знаменитом эссе "Еж и Лиса" Исайя Берлин поделил мир на "ежей" и "лис", опираясь на древнегреческую притчу: лиса знает много разного, еж знает что-то одно, но важное. Лиса — хитрое существо, способное изобрести миллион сложных стратегий, чтобы исподтишка атаковать ежа. День за днем лиса кружит вокруг его норы, выжидая момент, чтобы наброситься. Быстрая, проворная, красивая, пронырливая, лиса, казалось бы, должна выйти победительницей. Еж, напротив, неповоротлив и выглядит как помесь дикобраза и броненосца. Кто сейчас правит и стоит у власти? Тут Найман, как ковбой (как говорил о нем Довлатов) быстро расстрелял и сам вопрос, и возможный ответ на него: "Да если бы хотя бы лисы и ежи! А то ведь скунсы какие-то правят".
О Бродском
Конечно, он был замечательным. Он говорил несколько ничего не значащих фраз, которые предваряли его речь. Так он подступал к тому, что он действительно хотел сказать. После чего говорил ярко, замечательно, не всегда по делу, но всегда удивительно притягательно.
О Барышникове
Мы никогда не были с ним особенно близки. Но я всегда говорю, хотят люди это слышать или не хотят, что считаю его самым воспитанным человеком из всех близких мне по возрасту.
О том, почему человек — жалкое подобие Бога
Окуджава когда-то рассказывал, что он ехал в командировку от "Литературной газеты" в одном купе с маршалом Ереминым. И Окуджава его спросил: "Могу я задать вопрос?" "Да, пожалуйста", — говорит маршал. "Скажите, то, что немцы почти до Москвы дошли — это был результат…" Тот и говорит: "А черт его знает! Ну спрашивайте дальше". "А на Волге, — продолжает Окуджава, — что было?" "Так… На Волге. А черт его знает!" В общем, я к тому, что человек, конечно, уникален. Это не то, чтобы там… шкаф. Он все же человек. И возможно какие-то периферийные особенности Бога он и воспринял.
О том, что Исайя Берлин мог бы сказать про Ригу
Тут недавно говорили про Бродского. Некий человек утверждал, что Бродский был бы сейчас за то, что «крым наш». Ну как так можно расписаться за другого? Так нельзя сказать о Риге с налету, с одного дня. Притом, что Рига — чудный город, и я помню его по той, другой топономике. И потом это я бы сказал, а не Исайя Берлин. И потом есть такая истина — надо сначала пожить тут.
Об Исайе Берлине и Ахматовой
Вся судьба его была исключительной. Ученый, остроумец, эстет, мыслитель. Берлин — это все же не Артур Ирбе (знаменитый латвийский вратарь — прим. авт). Исайя Берлин — это такая разворачивающаяся пружина. Ему единственному, кто не был поэтом, Анна Андреевна Ахматова посвятила цикл из 20-ти стихотворений, поэму "Без героя", циклы Cinque и "Шиповник цветёт". Она называла Берлина "гостем из будущего". И переложила свою встречу с ним в пространство мифа. Отношения Ахматовой и Берлина были похожи на сюжет "Дидоны и Энея". Хотя сам Берлин на мои вопросы отвечал: «Ну какой же я Эней?»
Закончил Найман тем, что XX век с точки зрения Берлина был жестоким и страшным. И подытожил: "Я писал о Берлине ради того, чтобы вы поняли,- он вовсе не оксфордский дон, а герой мифа, который считал, что жизнь не обыграешь".
