РИГА, 18 мар — Sputnik, Евгений Лешковский. Латвийский художник-сюрреалист Серж Сунне в Риге теперь бывает редкими наездами: подготовить персональную выставку, повидаться с друзьями. Большая часть работ, которые он привез на выставку, написаны уже в новом доме Сержа — в деревне под псковским Сенежем. Многие в Риге, когда узнают историю "исхода Сунне", удивляются: с ума сошел — в российскую глушь переехать! А Серж невозмутимо отвечает: Себеж — не глушь, а красивый город, о котором один из его почетных жителей — Зиновий Гердт — когда-то сказал: "Я родом из небесного места на земле".
"Меня там до сих пор преследует чувство: в сказку переселился", — сказал при встрече Серж.
Это сейчас он охотно рассказывает о переезде, а когда готовился к нему, — молчал. Не хотел, чтобы вопросы задавали. Просто взял и пропал. Потом в сети интернете появилась фотография Сержа, идущего по шпалам, — и подпись: "По дороге в Россию". Все стало ясно.
"В деревне я ищу гармонию в душе, — и уже близок к ней. Попутно готовлюсь подавать на российское гражданство. Жена моя, Лена, гражданка России", — рассказывает Сунне.
Колка дров и живопись
Серж считает себя последователем Ханса Рудольфа Гигера и Эдварда Мунка. И этот весь из себя такой европейский художник теперь колет дрова в российской деревне.
"Оказывается, я очень люблю колоть дрова! — смеется Серж. — Специально заказываю к дому машину с дровами, но не колотыми, чтобы не лишать себя удовольствия. К дровам не подпускаю ни свекра, ни старшего сына".
— Вспоминаю первые ощущения, когда только приехал в деревню. Это как в кино, ну или с картинки из книжки, любимой с детства. Я, жена и дети стоим на проселочной дороге, начинающейся от большака, впереди зеленый холм (дело было в августе), с него словно стекает мягкой лентой дорога. Цветы растут какие-то большие и яркие, птицы поют. Столько разных звуков! А еще очень-очень много солнца.
Мы шли еще километр до деревни — прямо под голубым небом и облаками. По обе стороны видел ладные домики, ухоженные огороды. Сильное ощущение жизни. Настоящей! Только представь: ещн утром проснулся в железобетонной коробке в центре заасфальтированной Риги в районе Пурвциемс, где над головой на улице вечная сетка из проводов, а над ними небо цвета мокро-серого бетона, а потом увидел ЭТО: зелень, птиц, облака! Крышу снесло.
А первые ощущения всегда особенно важны! Когда вдруг тяжело становится, я их вспоминаю. Конечно, хватало головной боли: вещи перевезти, документы оформить (на продажу квартиры в Риге, о покупке дома около Себежа). Но, знаешь, пережили. Да и не так все тяжело было, — говорю, оглядываясь назад.
"Наверное, еще козу заведу…"
— Да, были "сельские нюансы". Например, пардон, сухой туалет во дворе. До которого, пока бежишь, в крапиве обожжешься. В начале лета комары атакуют. И ты думаешь: какие же сволочи! Но в середине июля прилетают слепни — и ты уже с любовью вспоминаешь о комарах. Вот к слепням не могу привыкнуть… Хотя это, конечно, мелочи, — замечает Серж.
У европейского художника в деревне график такой. Встает на рассвете, пьет чай, часа два пишет в мастерской (Серж ее оборудовал в соседнем доме на участке), потом пробежка. В Риге Сунне никогда не бегал по утрам, а в деревне вдруг захотелось. Даже зимой Серж бегал — по сельской дорожке через лес. На кроссовки он пристегивал резиновые шипы, чтобы не скользили, включал плеер, надевал наушники и бегал под музыку в стиле эмбиент.
"Бегу, поднимаю голову, вижу верхушки деревьев. Дорога словно вверх ведет, а я — по ней, слушая джаз, — Серж уверенно разбивает стереотипы европейца о типичном русском из деревни, который бородат, ходит в шапке-ушанке даже летом и с коровой на веревке. — А коровы у нас нет. Нам с женой рассказывали, что тяжело ее содержать. А свиней я не хочу — не смогу убить. Только коз можно завести — ради молока".
— Боялся, что быт затянет и не смогу писать. Оказалось, зря. Часто так бывает: пишу картину, потом, например, ремонтирую что-то (в деревне дел всегда полно), после этого снова беру кисть. И стресса мало. Я даже курить бросил. Тоже никогда не поверил бы, что смогу, ведь курил тридцать лет. Сейчас пока временный костыль — электронная сигарета. Но его скоро оставлю. Такой деревенский житель — и с электронной сигаретой ходит по огороду, а кругом шмели жужжат. Не гармонично.
А если у кого-то в голове образ — сидит на завалинке пьяный мужичишка с папиросой — так чушь это. У нас там почти никто не курит. А что касается пьяных… Ни разу не видел ни одного пьяного на улице. Да, по праздникам дома люди могут поднять рюмку-другую. Не больше. Иначе не потянешь хозяйство. В промежутках между запоями? Не смешите!
Депрессухи нет
— Еще стереотип разобью: деревни якобы вымирают. У нас довольно много живет молодых людей, а не только бабушки и дедушки. Мой сосед переселился из города в деревню. С другой стороны — тоже недавно семья переехала. Детей кругом много. Нет депрессухи совершенно.
Одно время жители Себежа и соседней деревни часто спрашивали Сержа: как там в Европе? И он удивлялся, насколько, на самом деле, мало правды знают о Европе.
— Рассказываешь о том, какие в богатой Европе зарплаты, как русские школы закрывают, как на детей ювенальная юстиция покушается, огромные счета за коммуналку, новые законы, — на меня смотрят — не верят… Да, а приняли меня в деревне сразу хорошо. Ни от кого не слышал фразы: понаехали тут! Помню, забавно было.
"В первые дни пришел знакомиться пограничник с новыми жителями (так положено, наша деревня в приграничной зоне). Спросил его: безопасно здесь? Он так серьезно глянул на меня: "Живите спокойно, рядом танковая дивизия…"- рассказывает Серж.
— Жена Лена, очень быстро и легко переключилась с городского быта на деревенский, дети — Святослав и Мирослав — еще проще. Младшему, который в следующем году в первый класс пойдет, все нравится: с девочками деревенскими дружит, рисованием занялся. Лена его читать, писать и считать научила. А старший учится в последних классах. Оказалось, в России школьная программа намного сложнее, чем в Латвии! Когда только пошел в школу, хоть и обрадовался, что все предметы на русском, но первое время приносил не самые высокие оценки, только к концу года подтянулся и даже получил почетную грамоту.
"Кошки Мурка, Мать, Пуша и Руся, которых мы из Риги перевезли, вообще счастливы. Перевозить их, конечно, была морока, пришлось потратить кучу денег на документы, на европейские паспорта. Деревенские коты оказались под впечатлением от европейских кошечек. Теперь у нас уже восемь кошек живет. Сейчас бегаем с женой по деревне и раздаем котят "в хорошие руки"… Словом, живем в русской деревне намного веселее, чем в европейской столице", — говорит рижский художник-сюрреалист.
