Сорокалетние латвийцы терпеть не могут телефонного оператора Bite. Отчасти их можно понять — от смсок, написанных транслитом, действительно веет началом двухтысячных.Но главная претензия у моих ровесников совсем иная — Bite, страшно сказать, обращается к своим клиентам на "ты" и вообще отличается невероятным панибратством.
Но офис компании был моей первой остановкой на пути из аэропорта, и я лишь постфактум узнала о том, что благородной донье никак не пристало иметь дело с адептами маркетинга 2.0, чьей основной философией является отношение к клиенту как к равному, а не с позиции хорошо вышколенного мажордома.
Я так давно не живу в Латвии, что первым моим ощущением по приезду всегда является чувство собственной неуместности.
Я не понимаю, когда и как стоит здороваться с людьми (правильный ответ: с незнакомыми никогда и никак, со знакомыми кивком головы или сухим приветствием, а все эти жантильные политесы — улыбки, объятия, чмоки в щечку — подходят лишь для ближайших друзей и родственников).
Я одергиваю себя каждый раз, когда возникает желание завести small talk с продавцами в магазине и соседями по маршрутке, чтобы скоротать время, я повторяю про себя: "Лена, не здороваться!", проходя мимо охранника в банке.
И поэтому жизнерадостный тон и шутки консультанта Bite во время оформления латвийской сим-карты дали мне надежду на то, что латвийскую вечную мерзлоту можно хотя бы иногда прошибить словом "ладненько" в ответ на просьбу клиента — пусть и по работе, пусть и в рамках корпоративного стиля.
Вторая деталь, которая сильно бросается в глаза гостю Латвии, не отягощенному языковым барьером — это социально узаконенное право стыдить незнакомых людей, если они не следуют каким-то неписанным правилам, установленным на вверенной территории.
То есть вроде бы сервис, но на условиях этот сервис обеспечивающего. Тебя может отругать водитель маршрутки (за два кровных евро!), кассир в супермаркете и даже продавец цветов: не пытайся закрыть дверь, не ставь на ленту сумку, не проси упаковать подарок в ненадлежащую бумагу!
Отсутствие всякого желания угодить клиенту так странно, что даже не вызывает возмущения низким уровнем сервиса, один смех. Поневоле вспоминаешь скетч тогда еще не вызывавшего жуткую неловкость за само его существование юмориста Задорнова, описывавшего свой диалог на центральном рижском рынке с торговкой яйцами.
На вопрос, свежие ли они, гордая сельская женщина закрыла свой лоток, полный неслучившихся цыплят, белоснежной салфеткой и с вызовом отчеканила: "У меня нет яиц!". Прошло двадцать лет, а яиц по-прежнему нет. Гордости зато навалом.
Муж мой, уроженец солнечной Андалусии, в свой первый визит в Латвию не уставал хохотать над многочисленными условностями, встречавшимися на нашем пути.
В пустом банке латвиец не двинется за нарисованную на полу черту, пока не загорится его номер, а четырехлетний ребенок будет тихо сидеть на стуле, куда его посадили, в ожидании приема у врача.
Тогда я не понимала, что смешного в следовании установленным правилам, и мне даже становилось слегка не по себе, когда муж спрашивал у меня — ну вот что случится, если я перешагну линию или буду играть с ребенком в самолетики в приемной?
И вот спустя десять лет я сама точно так же хохочу, когда вижу эти добровольные тиски, в которые зажимают себя латвийцы.
Я завожу разговоры с таксистами, помня, как возмущалась моя рижская подруга попыткам водителя общаться с ней во время поездки из испанского аэропорта. Она, чертыхаясь, вспоминала родину, где таксист сначала говорит тебе "Labdien", а потом "Uz redzēšanos!" — и на этом ваше общение заканчивается.
На улицах Риги я улыбаюсь встречным людям и совершенно не расстраиваюсь, когда они не улыбаются мне в ответ. Но когда приходит время возвращаться в Испанию, меня переполняет радость — мой дом там, где никто и никогда не будет отчитывать совершившего ошибку человека — даже работник почты, даже контролер в автобусе.
Потому что люди важнее условностей, важнее вещей и важнее правил. И я очень надеюсь, что однажды я вернусь в Латвию, а она вся превратилась в огромный филиал компании Bite — все ко всем относятся как к друзьям и говорят друг другу "Ничего страшного!", если вдруг в контракте кто-то расписался не в том месте.
