РИГА, 21 мая — Sputnik, Владимир Дорофеев. В преддверии выборов Sputnik задал несколько вопросов депутату Европарламента Андрею Мамыкину о том, что сделано и не сделано. О надеждах и реальности, о том где будет работать Мамыкин, если не попадет в Европарламент, и пойдет ли на выборы избиратель.
- Вы довольны своей работой в Европарламенте?
- Доволен бывает только поросенок, нахлебавшийся из корыта и вывалявшийся в луже. Человек все время переосмысливает сделанное, подмечая недочеты своей работы и думая о том, как можно было бы сделать лучше.
Я очень амбициозный человек, и, конечно, я недоволен. Но, во всяком случае, мне удалось продвинуть петицию по негражданам через моих два профильных комитета и устроить два слушания, вследствие чего латвийские власти получили очень жесткие рекомендации по изменению ситуации. Удалось съездить в Сирию и поспособствовать делу мира.
Мне даже удалось улучшить безопасность Евросоюза в целом и Латвии в частности, изменив ситуацию с так называемыми аммиачно-селитренными прекурсорами, то есть, иными словами, химическими компонентами взрывчатки, которые ранее покупались без регистрации. После моего доклада шестьсот евродепутатов проголосовали за изменение законодательства, и оно изменено.
Группе по сотрудничеству с Беларусью удалось отменить режим европейских санкций для этой страны и изменить отношение к Лукашенко, а ведь раньше его иначе как диктатором и не называли. Хоть немного, но удавалось противостоять режиму санкций против России, которые очень больно бьют по Латвии. Конечно, противников России в Европарламенте существенно больше, но благодаря моей работе там хотя бы звучали аргументы против санкций, и некоторые из них были услышаны.
Короче говоря, несмотря на мое недовольство, мне есть чем гордиться и даже есть что внукам рассказать.
- Что из этого длинного списка было самым важным за пять лет?
- Все важно. Но эмоционально самыми сильными было ощущения в Сирии, когда я познакомился с детьми, которые в марте месяце, после заката, при температуре -3, босиком играли в футбол. Это были пяти-шестилетние дети с территорий, захваченных боевиками, их родители были там убиты, и дети пришли на территории, контролируемые официальной властью.
Эти необутые сироты смотрели на меня с надеждой, как на посланника мира. Им казалось, что вот они сейчас мне все честно расскажут, что у них происходит, а я расскажу об этом в Европарламенте, и война прекратится. Я действительно делал, что мог, для восстановления мира в Сирии, и горжусь этим.
- Вас сильно критикуют за эту поездку. Говорят, что война в Сирии не имеет никакого отношения к Латвии. Что вы не защищали латвийские интересы, поехав туда.
- Говоря кратко, я ничуть не жалею об этой поездке. И слышал немало слов одобрения от тех, кто меня избрал. А среди тех, кто сегодня перед выборами критикует… есть и коллеги-журналисты, просившие взять меня с собой. Такой вот поворот.
- Если не пройдете, чем будете заниматься?
- Не полезу в петлю и не застрелюсь. У меня есть несколько заделов и есть несколько потенциальных мест работы в Брюсселе.
Я бы очень хотел вернуться в Латвию и заниматься какими-то обучающими тренингами для студентов-журналистов. Если бы можно было, так и вернулся бы к профессии журналиста. Но, кажется, занятие политикой - это слишком жирное пятно на репутации для этой профессии.
Как бы то ни было, без работы я не останусь. Я очень спокойно смотрю на свое будущее, чего, кстати, совсем не было во время выборов в Сейм. Как-то внутри было очень нервно. Сейчас я за свое будущее абсолютно спокоен и жду решения народа. Если народ решит, что я достоин, значит, опять буду заниматься парламентской работой. Нет – значит, изберет более достойного, чем я, а мне есть к чему стремиться.
- Все говорят о необходимости связи европарламентария и его электората. О том, что нужен еженедельный видеоотчет. Ваши видеоотчеты были, пожалуй, самыми интересными, что вполне объяснимо с учетом вашей предыдущей профессии. Насколько это реально интересно людям? Как долго вы делали такой видеоотчет и каков интерес аудитории?
- Ну во-первых, моя связь - это не только видеоотчет в социальных сетях. Полгода я выпускал на ПБК программу "Европа без цензуры". Каждую неделю я встречался с избирателями в разных точках страны. Если же говорить об аудитории, то это люди после 40 и примерно до 55, после моего перехода в РСЛ сильно возросла мужская аудитория.
- Как вам кажется, какие из насущных латвийских проблем можно решить с помощью медленной и неповоротливой махины Европарламента?
- С помощью этого инструмента надо решать проблемы безгражданства, надо решать проблемы использования языков нацменьшинств, социальную сферу надо решать, мы же одни из самых бедных в Евросоюзе.
Надо просто не бояться высказывать свою позицию, как это высказывают Греция, Австрия, Венгрия.
- А какие из латвийских проблем можно было бы решить за следующие пять лет? Решить и поставить галочку: сделано.
- Уверено сказать, что точно будет сделано, можно будет только после того, как оно уже будет сделано. Знаете, как Новая консервативная партия обещает бороться с коррупцией, создав единую общеевропейскую структуру прокуроров. Это точно будет сделано, потому закон об этом был принят, в том числе и при моем участии. Я к такому закону подавал поправки, они были приняты. То есть Мамыкин создавал закон, а обещание якобы выполнят новые консерваторы.
- Русским школам быть? Какие перспективы к решению вопроса восстановления латвийских русских школ в Европарламенте?
- С одной стороны, вопрос сохранения традиционных национальных и религиозных меньшинств в Европе - это одна из краеугольных частей Евросоюза, официальный его лозунг "едины в многообразии". Европарламент будет защищать интересы меньшинств, но, с другой стороны, эти вопросы относятся к рекомендательным, в отличие от тех же прекусоров, решение по которым обязательно. То есть, по сути, рекомендации будут, и будут жесткими. Но для того, чтоб резолюции превратились из рекомендаций в законы, нужно пройти большой путь.
А пока латвийские власти используют двойные стандарты. Когда им хочется, они рекомендации принимают моментально и потом оправдываются, мол, так решил весь Евросоюз, не ругайте нас за такие решения. И в то же время, когда рекомендации не нравятся, как в случае с сохранением школ национальных меньшинств, – они игнорируются целиком и полностью.
Если вы меня спрашиваете, решу ли я вопрос русских школ, если меня изберут, то как политик я должен ответить "да", но как порядочный человек я этого сделать не могу. Я не могу гарантировать, что этот вопрос решится в следующие пять лет.
Работа идет, сделано много, единомышленников в Европе у нас тоже много. Если все время долбать, не останавливаться, показывать, что мы этим недовольны, то ситуация будет меняться. Медленно, но будет.
Если среди латвийских евродепутатов не будет тех, кого волнует вопрос русских школ, то проблемы других национальных меньшинств Евросоюза будут звучать, а про нас расскажут, что мы всем довольны.
- Где будут учиться ваши дети?
- Все будут учиться в Латвии. Их у меня трое, 17 лет, 10 лет и 2 года, разрушительное действие реформ Шадурскиса я на своей семье вижу. Их искоренение – это личное дело.
Старший учился полностью на русском языке, и хорошо освоил школьные предметы, но и латышский выучил хорошо. Сейчас он в колледже изучает компьютерные технологии. Зачем нужно было ломать эту систему? Отговорки про латышский они же только для тех, кто не в курсе ситуации.
Со средним у меня была беда: он до 6 лет ни на каком языке не говорил, и ему пришлось идти в логопедическую школу. И теперь этой школы нет, но не из-за Шадурского, единственную в городе русскую логопедическую школу закрыла Рижская дума. Ему сложнее всего, потому что ему в следующем году математику надо будет изучать полностью на латышском, а ему и на родном непросто. Ему вообще нужны педагоги, знающие, как работать с детьми с логопедическими проблемами. И таких специалистов в Латвии большой дефицит.
Младшему два года, в ясли он не ходил, пойдет в садик. Будут ли воспитательницы с ним разговаривать на понятном ему языке – большой вопрос.
Поэтому не сомневайтесь, то, что можно сделать в Европарламенте со школьной реформой, – я сделаю. Моей семье это нужно, так же как и всем остальным.
- Прошлые европарламентские выборы прошли с явкой в 26%. Будет ли на этих выборах выше активность избирателей?
- Мой стандартный ответ: у меня с гадальными салонами договор – я не занимаюсь предсказаниями, они не трогают политику.
Если же говорить серьезно, то я ориентируюсь на Latvijas fakti и Айгара Фрейманиса, который полагает, что при не очень жаркой погоде явка латышского электората будет 37%, русского около 30%. При более жаркой меньше, но, грубо говоря, каждый третий избиратель дойдет.
Апатию избирателя я вижу, апатия сильная, и не только потому что Брюссель далеко и непонятно чем там Мамыкин занимается, но и потому что голосовать в день выборов можно будет исключительно по месту проживания.
Поэтому пользуясь случаем, призываю народ, скажем, задекларированный в Даугавпилсе, а работающий в Риге, голосовать досрочно в четверг и пятницу, потому что в эти дни можно голосовать на любом участке Латвии.
