Информация о прошедшей в субботу в Берлине массовой манифестации производит несколько фантасмагорическое впечатление: около 38 тысяч участников, ковид-диссидентство, скандирование имени российского президента, флаги ЛГБТ и ДНР, художественно выполненный плакат "Владимир и Дональд, освободите нас", попытка "штурма" Рейхстага, столкновения с полицией и сотни задержанных (включая известного повара-вегана и немецкого националиста турецкого происхождения Аттилу Хильдмана).
Ситуация выглядит еще более удивительной, если углубиться в детали, пишет колумнист Ирина Алкснис на сайте РИА Новости.
Инициатором мероприятия выступила штутгартская организация Querdenken 711 (слово "Querdenken" переводится с немецкого как "нестандартное мышление", а 0711 — телефонный код Штутгарта). Она заявляет себя как правозащитную структуру, а по сведениям германских СМИ, ее участниками являются в основном конспирологи (в том числе отрицатели существования COVID-19) и правые экстремисты.
Правда, по последнему пункту немецким медиа веры нет — они записывают в крайне правые радикалы всех, кто не выражает восторженного согласия с актуальной либеральной повесткой.
В общем, в обычной ситуации Querdenken 711 охарактеризовали бы малочисленным сборищем маргиналов и городских сумасшедших, обменивающихся в узком кругу концепциями о коварных планах глобальной закулисы по чипизации населения, лунной программе США и рептилоидах в мировом правительстве. Собственно, данную точку зрения озвучил и берлинский сенатор Андреас Гайзель, который возражал против проведения манифестации на том основании, что нельзя столицу страны превращать в "площадку для вероятных идеологов теории заговора".
Вот только эти маргиналы-конспирологи провели суперуспешное массовое мероприятие, собрав под сорок тысяч человек на протесты против ограничений в связи с эпидемией коронавируса.
На этой теме стоит остановиться отдельно.
Германия, по сути, стала главным примером успешной борьбы с COVID-19 в Европе. В стране было очень быстро развернуто масштабное тестирование населения для выявления заразившихся, что в сочетании с введенными карантинными мерами сдержало распространение инфекции. Плюс впечатляющую эффективность показала национальная система здравоохранения. У немцев не было ни дефицита аппаратов ИВЛ, ни захлебывающихся от наплыва пациентов в критическом состоянии медицинских учреждений.
За все месяцы эпидемии в ФРГ зарегистрировано 242 тысячи заболевших COVID-19 и 9,3 тысячи умерших от него. Для сравнения: соответствующие показатели во Франции — 272 тысячи и 30,6 тысячи, а в Великобритании — прямо-таки апокалиптические 332 тысячи и 41,4 тысячи. И это притом что население Германии на треть больше.
Более того, власти ФРГ еще в марте запустили грандиозную, беспрецедентную даже по западным меркам программу поддержки граждан и бизнеса. Журнал Forbes тогда подсчитал, что в целом государственная помощь превысит 1,4 триллиона долларов, или 37% ВВП.
Однако результатами всех этих шагов стали взрывной рост ковид-скептиков в стране и теперь вот внушительные общественные протесты против ограничительных мер, которые сейчас вновь усиливают из-за роста заболеваемости.
Без сомнения, германские власти в данный момент испытывают недоумение и даже горькое разочарование по поводу происходящего. Казалось бы, для народа делается все возможное и невозможное. Ни одна другая страна в мире не может похвастать таким вниманием к нуждам населения и столь масштабными мерами социальной поддержки — а люди все недовольны, да еще настолько, что массово выходят на улицы с протестами по призыву каких-то фриков.
В принципе, природа происходящего вполне понятна — это все та же антиистеблишментская волна, накрывшая Запад в последние годы. Именно из-за нее избрали Трампа, Великобритания вышла из ЕС, а "Альтернатива для Германии" постепенно превращается в заметную парламентскую силу.
Все чаще дает сбои успешно функционировавшая на протяжении десятилетий система западной демократии, где граждане имели возможность свободно и честно выбрать из нескольких общественно-политических сил, различия между которыми носят косметический характер. Люди просто перестают им доверять, потому что слишком много тем и проблем на уровне мейнстрима превращаются в фигуру умолчания, а те, кто осмеливается их озвучивать, подвергаются жесточайшей критике за несоответствие идеологии момента.
Общество же, лишаясь возможности выражать свои тревоги, опасения и нужды через привычные структуры, обращается к другим — тем, что до того пребывали на задворках общественно-политической жизни и частенько представляют собой довольно странное явление.
Когда подобные ситуации возникают в странах, которые у Запада проходят по разряду недемократических, следуют призывы прислушаться к общественности, сесть за стол переговоров и выполнить волю улицы, реформировать не отвечающую требованиям времени и граждан государственно-политическую систему в соответствии с нормами демократии и нуждами людей.
Что ж, прямо сейчас ровно в такой же ситуации оказался и сам Запад. Вопрос в том, захочет ли и сможет ли он применить эти советы к себе самому. Тем более что запас прочности любой системы, теряющей доверие собственного общества, не бесконечен.
