После того, как Бюро по борьбе с коррупцией задержало главу Центробанка Латвии Илмарса Римшевичса, в республике который день стоит дым столбом. Говорят, что он хорошо просматривается и из других стран, пишет автор радио Sputnik Петр Малеев.
Местные чиновники и министры опускают глаза и шарахаются от микрофонов. А что говорить, кроме как: информация проверяется, посмотрим, послушаем, потрогаем, в общем, вы отоприте гараж.
Потустороннему наблюдателю вроде как все ясно – главный банкир страны, он-то уж точно!.. Да, там-то уж конечно… Схемы, сделки, торговля влиянием… А американцы, которые про всех все знают и которым никто не указ, – бабах, и выложили страшную правду. Причем вторую подряд. Первая была, что один из крупнейших банков страны ни много ни мало хранил и вытирал пыль с грязных российских, украинских и, о господи, северокорейских денег. Оказались замешаны, оказались причастны.
Потом что-то зашевелилось. Началось с того, что долгие годы никого не волновавший глава Комиссии по рынку финансов и капитала вдруг одномоментно со всех сторон был "обласкан" партией и прессой и в мгновение ока лишился места. А через недельку объявили (ибо шила в мешке не утаишь), что в банковском секторе будет наведен порядок, ибо страна заспешила вступить в ОЭСР (Организацию экономического сотрудничества и развития) – такой себе вариант финансового НАТО. Что благополучно с помпой и медалями и было сделано через полгода.
Затем, после наведения порядка, объявили, что будет наведен новый порядок, еще порядочнее прежнего. Под лозунгами "дадим отпор теневой экономике" банки обязали в добровольно-приказном порядке убрать шторы и занавески и стать прозрачнее. Появились умельцы из США с единственно разрешенными патентами и все по стандартной схеме – мы вам систему, а вы не спрашиваете, куда ведут эти провода.
Уже тогда пошли тревожные шепотки, а в курилках стали замолкать, когда кто-то входит. Оптимисты и адепты североатлантических ценностей убеждали не падать духом. Ну и что – просто хорошие парни хотят знать, какие фартовые люди бывают на свете. А контроль – так и хорошо, нас же и будут беречь.
Но после установления очередного порядка сначала неспешно, а затем лавинообразно латвийские банки стали в свой адрес получать предупреждения, ультиматумы и просто обжигающие статейки от свободной совестливой прессы. Что это у вас стиральным порошком пахнет? Что вы здесь в банке можете мыть? А если найду? В общем, латвийскому финансовому сектору немного взгрустнулось. А затем пришла и тоска, и печаль.
Теперь несколько слов о виновнике торжества – Илмарсе Римшевичсе и Банке Латвии. Волею судеб и метаморфоз независимости гордой страны данное учреждение было лишено статуса регулятора и никак не влияло на фискальную политику страны. За них думали в Европейском центробанке. В публичное пространство Банк Латвии выпускал юбилейные монетки, а также устами господина Римшевичса давал прогнозы погоды в целом по стране, среднюю температуру по больнице и рассказывал о занимательной статистике.
В общем, даже если этот банкир ни в чем не виновен, его все равно стоило задержать. Когда те, кому еще избираться, говорят одно, а ты другое – это какое-то упадничество, а возможно, и игра на руку Кремлю. А теперь его задержало Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией. И про него давайте пару слов, чтоб два раза не вставать.
В любой нормальной западной стране борьба с коррупцией – универсальное средство. Не знаешь, чего сказать, – скажи про коррупцию. Не знаешь, чем подцепить электорат, – расскажи, как ты ее будешь побеждать. Отличная хлопушка. Громкая, но не опасная. Все знают кучу примеров о ней, все в ней уверены, а как дело доходит до суда, то обычно там и проваливается еще на уровне свидетельств. Поэтому в нормальном западном мире борьба с коррупцией – это борьба за устранение политических конкурентов. Дела мало, шума много. Что еще нужно, чтобы получить на выборах голосок?
С учетом того, что власти предержащие не торопятся верить всему, о чем докладывают американцы, каждый день в инфополе, как под елку, выкладывается новая шокирующая подробность.
А в банках что-то стало совсем тихо. Не потому что все молчат, как положено, а потому что нет никого. Когда-то республика перестала быть большой прачечной. Исчезли веревки, прищепки, тазики. Теперь остановился барабан. Больше не фонтанка. Да и мойка окончена. Теперь, благодаря заботливым американским рукам, вовсю идет сушка. Скорее всего, кого-то затем и прогладят. А кого-то и повесят. Еще и навесив на него мокрые тряпки и, возможно, грязное белье. Ведь некоторые пятна не выводятся.
