РИГА, 19 дек — Sputnik. Юрис Лаздиньш, председатель правления общества "Крестьянский сейм", рассказал о том, что после подписания меморандума между Минэкономики и торговыми сетями о снижении цен на продукты, который предусматривает большее внимание к местным производителям, практически ничего не изменилось.
- Если говорить о местном рынке, об отношениях между фермерами и супермаркетами, как изменилась или не изменилась ситуация после подписанного весной меморандума о снижении цен на продукты питания? Вы как фермеры видите ли какое-либо влияние?
- Не видим и, скорее всего, не увидим. Мое личное мнение очень простое — ситуацию в розничной торговле может улучшить только "машина навоза" (акция протеста с вываливанием навоза — ред.). Когда-то так случилось в Эстонии, и они проблему решили, и рынок там улучшился. Но нынешняя ситуация в Латвии — крупнейшие розничные сети не имеют национальной принадлежности, поэтому у них нет мотивации поддерживать местных производителей. Зачем? Им это не интересно.
Политика государства и самоуправлений на их бизнес не влияет никак. И, на мой взгляд, местные власти даже не имеют права существенно ограничивать строительство магазинов. Посмотрим на городскую среду! Она состоит из сетевых магазинов и автозаправок. Вместо детских площадок мы строим очередную заправку. Парадоксально, но в Елгаве в радиусе 200 метров работают восемь заправок. Зачем?
Постоянно строятся все новые розничные магазины, напоминающие коробки. Rimi, Maxima, Lidl. А что мы получаем от этого как общество – самые высокие цены на продукты питания в странах Балтии? К местной продукции относятся очень плохо, и в этом году это было особенно заметно. У ряда производителей овощей контракты не продлевались, контракты расторгались, местную продукцию заменили на продукцию из Литвы или других стран ЕС. Стало лучше? Нет, не стало. Местный овощ – это местный овощ.
Ситуация в Литве иная — например, в сети Maxima имеются точки продажи местной продукции, они понимают, что местная продукция востребована и ее продавать выгодно. В Латвии же отдел "Клеть" есть только в отдельных магазинах Rimi.
Поэтому я говорю, что без "машины навоза" возле магазина мы ничего не решим.
Позитивным сигналом стал штраф, который Совет по конкуренции наложил на Maxima. Это хорошо, потому что это означает: госорганы следят за тем, что происходит в розничном секторе. Конечно, судебное разбирательство покажет, оправдано это или нет, но позитивно, что этот сектор находится под контролем. Также анализ Совета по конкуренции показал, что наценки в розничной торговле намного выше, — это цифры с двумя нулями. При этом фермер и производитель от этого не выигрывают. Значит, разница остается где-то в другом месте.
- Вы говорите, что это ваше личное мнение — а другие фермеры придерживаются такой же позиции, и можем ли мы в итоге получить "машину навоза" у магазинов?
- Я думаю, если мы организуемся, многие присоединятся. Нам больше нечего терять — если розничные сети вытесняют местных производителей, что нам еще остается делать? Вероятно, мы выскажем свою позицию. В этом году большая часть продукции овощного сектора осталась на поле только потому, что розничные сети сократили закупки, они диктовали неадекватно низкие цены. При таких ценах овощевод посчитал, что ему невыгодно даже начинать убирать урожай — выгоднее оставить его на поле, чем собирать и пытаться продать в розничных сетях, потому что это приведет только к убыткам. Так что же нам еще терять?
- А что насчет другого звена в цепочке — переработчиков? Каковы сейчас отношения с ними? Например, в молочной промышленности раньше были очень большие проблемы с тем, сколько перерабатывающие компании платили за молоко.
- Проблемы в молочной промышленности не исчезли. В молочной переработке не хватает консолидации. Существует много компаний с небольшими объемами, в результате чего себестоимость высока. Слияния и поглощения — единственный выход, если мы хотим конкурентоспособной молочной переработки, но этот этап уже просрочен. Эстонский завод E-Piim с его 2000 поставщиками уже влияет на весь балтийский рынок, очень быстро развиваются и литовские компании. Поэтому я не вижу в молочной переработке в Латвии ничего, что свидетельствовало о том, что происходит консолидация и появятся серьезные игроки, способные конкурировать на общем рынке.
Что касается зернопроизводителей — у нас высококачественная переработка, мы можем увеличить объемы производства и экспорта.
- А в мясной промышленности?
- Производство свинины в Латвии обеспечивает примерно 56% собственного потребления. Существует нехватка сырья для переработки. Раньше общество говорило: "Нам нужны хорошие зарплаты учителям, хорошие пенсии", а когда дело доходит до строительства свинофермы, говорят: "Нам это не нужно". Многие проекты были отклонены именно из-за общественного мнения, и поэтому отрасль застряла на нынешнем уровне производства.
Птицеводство развивается очень хорошо – как в плане мяса, так и яиц. Однако и на этот сектор влияет розничная торговли. Бывали прецеденты, когда на Пасху обещали очень крупный заказ яиц, но в последнюю минуту розничная сеть говорила: "Нет, мы все же возьмем из Польши". Это создает нестабильность и риски для производителей.
На мой взгляд, мясоперерабатывающая промышленность могла бы больше специализироваться, если бы существовали более качественные и стабильные отношения между производителями и розничной торговлей. Тогда отрасль могла бы специализироваться на производстве определенных продуктов, что было бы эффективнее для всех. В настоящее время переработчики вынуждены производить ассортимент из 20-30 наименований, просто чтобы иметь выбор на всех позициях. Розничным продавцам, конечно, это нравится – больше выбора, больше позиций. Но для переработчиков это неэффективно с экономической точки зрения. Если бы существовала специализация и четкий ассортимент, это принесло бы гораздо большую выгоду.