РИГА, 31 авг — Sputnik. Еще в июне жители Видземе и Латгалии заметили: березовые кроны не такие густые, как обычно в начале лета. Листьев меньше, кое-где они преждевременно пожелтели.
Исследователь Латвийского института лесоводства Silava, доктор наук Оскарс Кришанс объясняет: дожди сильнее всего ударили по старым, ослабленным и больным деревьям. Тем, которым и без того трудно сопротивляться изменениям климата, вредителям и болезням.
"Влага прежде всего затронула виды, чувствительные к переувлажнению. Например, ели в затопленных местах растут хуже: у них меньше прирост, хвоя желтеет. У лиственных деревьев кроны стали менее живыми, листья подсохли, появились просветы. Если в прошлом году дерево было сочным и ярко-зеленым, то этим летом оно местами выглядит словно уже осенью. Кроме того, березы пострадали и от вредителей, повреждавших листву. Правда, во второй половине сезона казалось, что деревья немного восстановились, и, возможно, более сухая погода в конце лета им пошла на пользу", — отмечает Кришанс.
По его словам, механизм в этом случае похож на реакцию растений на засуху: корни, оказавшиеся в воде, лишены доступа к кислороду, и это мешает дереву усваивать влагу и питательные вещества. В результате оно фактически засыхает.
Леса получили свою выгоду
Если отдельные деревья от дождей пострадали, то для лесов в целом нынешнее лето оказалось полезным. Главный плюс — резкое снижение численности елового короеда-типографа.
"Эта прохладная и дождливая пора пошла на пользу деревьям. Засухи не было, а значит, не усилилась уязвимость перед патогенами и вредителями. Лучше всего это видно по ситуации с короедом-типографом: его стало намного меньше. Но это не значит, что проблема решена навсегда — будут сухие и жаркие лета, и он вернется. Та же ситуация и с сосновым верхушечным короедом, который последние годы активно размножался после пожаров и ветровалов", — говорит Кришанс.
Он добавляет: деревья в этом году оказались достаточно крепкими, чтобы сопротивляться. "Короеды пытались внедриться, но деревья были хорошо увлажнены и смогли выделять много смолы. Вредители попросту тонули в ней и, так сказать, мумифицировались. В этих условиях деревья сами себя защитили".
Кроме того, дождливое лето мешает короедам размножаться: вместо трех поколений, как в жаркое лето, они дают меньше. Да и летать в сырость им труднее.
Климат меняет леса медленно
Институт Silava изучает, как климатические изменения повлияют на леса в будущем. Ученые прогнозируют: резких перемен в составе древесных пород ждать не стоит. Гораздо сильнее видовой состав пока что меняет лесное хозяйство — массовые вырубки и посадки одной-единственной породы.
"Проще всего посмотреть на то, какие виды растут у нас и какой у них ареал. То, что встречается и в Латвии, и в Центральной, и в Западной Европе, у нас останется. Но может измениться их вид", — объясняет Кришанс.
Например, в Западной Европе сосны мельче, а ареал елей сокращается. То же возможно и в Латвии: к концу века, если климат потеплеет и дожди станут неравномерными, ели будут расти хуже. Они не исчезнут, но уже не будут главными деревьями в лесу, чаще останутся в подлеске. Зато укрепят позиции другие виды. Среди них — бук, который сегодня встречается лишь местами, главным образом в Курземе, но в Центральной Европе широко распространен. Ученые считают, что в будущем он будет чувствовать себя в Латвии все лучше.
По прогнозам, решающими станут не столько повышение температуры, сколько изменения в режиме осадков. Морозные зимы все равно будут, пусть и с перерывами, и они будут ограничивать распространение южных пород. А вот избыток осадков, как этим летом, уже сейчас показывает, насколько он может влиять на состояние лесов.
Молния убивает больше деревьев, чем думали
Еще один фактор — удары молний. В Латвии их влияние на леса специально не изучалось, но известно, что ежегодно молнии уничтожают деревья и у нас.
Немецкие ученые впервые включили этот фактор в глобальную модель экосистем LPJ-GUESS. Расчеты показали: молнии ежегодно уничтожают 300–340 миллионов деревьев диаметром более 10 сантиметров. Это около 2,1–2,9% всей утраченной биомассы.
Ранее считалось, что в тропиках молния убивает примерно 194 миллиона деревьев в год. Новая модель дает более чем в полтора раза большую цифру. При этом исследователи признают: данных пока не хватает, и точность модели может колебаться. В одних регионах она совпадает с наблюдениями, в других — нет. Для надежных прогнозов ученым нужно больше сенсоров, фиксирующих разряды молний, и больше знаний о том, как разные породы деревьев переносят удары.
Вывод один: молния — важный фактор, влияющий на глобальный углеродный цикл. Особенно в тропиках, но в будущем — и в умеренных широтах. Чтобы точно прогнозировать развитие лесов и баланс углерода, нужны новые исследования и более детальные модели.