КС Латвии рассматривает дело о запрете русского в частных школах и садиках по иску Джибути

РИГА, 20 мар — Sputnik. Семья Джибути оспаривает в суде Сатверсме положения и переходные правила закона об образовании, а также поправки к этому закону как не соответствующие Конституции, в которой указано: Латвия является независимой демократической республикой, и каждый имеет право на образование, лица, принадлежащие к меньшинствам, имеют право на сохранение и развитие своей языковой, этнической и культурной идентичности.

Ранее Джибути обратились и в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) против Латвии с просьбой признать нарушение Европейской конвенции по правам человека, поскольку в стране проведена реформа образования и сокращено количество предметов в школе, преподавание которых ведется на родном языке. В этом процессе они проиграли.

Адвокат Инесе Никульцева, защищающая интересы семьи Джибути, на заседании КС во вторник подчеркнула: в деле оспариваются многие нормы, но их можно рассматривать как единое правовое регулирование, цель которого – ограничить возможности детей изучать родной язык в частных учебных учреждениях. Это ограничение влияет как на право детей на образование, так и на его качество.

Тенгиз Джибути уверен: трехлетнему ребенку рано говорить на госязыке в детском саду, он еще только учится говорить на родном. Большую часть дня он проводит в детском саду, поэтому, вероятно, изучение родного языка может затянуться. На его взгляд, ребенок должен сначала выучить родной язык, а затем – постепенно – государственный. Второй заявительнице по этому делу – Дане Джибути – семь лет, она уже училась на государственном языке. Отец считает, что она еще недостаточно подросла, чтобы полноценно получать образование только на латышском языке – "мы видим усталость и снижение мотивации".

"Стресс нарастет" – так Джибути охарактеризовал учебный процесс своих детей, описывая, как они усваивают материал в переводе с латышского на английский и немецкий языки. "Нужно вдвое больше времени, чтобы на каждом уроке перевести и понять хоть что-то", — пояснил Джибути. Его дочери в школе доступна поддержка, есть персонал, который может объяснить ребенку попроще, если она не понимает материал, но качество образования ощутимо падает. Оценки девочки в этом году не отличались от предыдущих, но и система оценок в школах все время меняется, подчеркнул отец, трудно понять, как девочка освоила материал.

У ребенка в садике такой помощи, как у сестры, нет вообще.

На заседании КС Джибути подчеркнул, что сам окончил среднюю школу для нацменьшинств и понял, что латышский язык можно выучить, даже если учишься на своем родном языке, для этого не нужно, как утверждают политики, учиться только на госязыке.

Никульцева указала, что существует большая разница между частными и государственными школами. Образование в государственных школах организует, обеспечивает и финансирует государство. В частных школах ее организуют, обеспечивают и финансируют учредители детских садов и школ. Поэтому, если государство вмешивается в работу частных школ, необходимо оценить, насколько оправданно такое вмешательство. Если образование, предоставляемое государственными и частными школами, одинаково, такое разделение не имеет никакого смысла, поскольку родители выбирают частные школы, потому что они дают какое-то дополнительное образование.

В данном случае заявители ни о чем не просят государство, им нужна лишь возможность, чтобы дети могли учиться на родном языке. Суд просят не лишать меньшинство возможности организовать и финансировать собственную школу, где уроки будут проводиться на языке этого меньшинства, не исключая уроков на госязыке и принимая во внимание требования нормативных актов относительно образования ребенка, пояснила адвокат.

Нынешние оспариваемые требования закона полностью исключают использование языков меньшинств в частных учебных учреждениях.

На заседании суда Никульцева заявила, что публичное обсуждение норм, оцениваемых КС, состоялось, но не было публичного обсуждения с частными школами. При работе с оспариваемыми поправками было много дискуссий о государственных школах. Также нельзя считать, что частные школы меньшинств были услышаны, поскольку в обсуждении участвовал представитель Рижской католической средней школы, но эта школа не является школой меньшинств, поэтому нельзя считать, что услышано мнение школы меньшинств. Таким образом нарушен принцип хорошего законодательства.

Юрист подчеркнула, что целью образования является всестороннее развитие личности ребенка, что немыслимо без учета этнической принадлежности ребенка. Не может быть человека, который не идентифицировал бы себя с какой-либо группой, и язык является неотъемлемой частью этой идентичности. При принятии оспариваемых норм не были учтены эти ценности, поскольку в качестве цели был поставлен один аспект – госязык, который является неоспоримой ценностью и частью конституционной идентичности страны, а остальные образующие идентичность не учитывались.

Заявители жалобы не возражают против изучения госязыка и того факта, что государство может требовать изучения языка в совершенстве, но "мы не считаем, что процесс обучения на языке меньшинства негативно повлияет на обучение латышскому языку", сказала Никульцева. Адвокат сообщила, что ранее частным школам не запрещалось использовать язык меньшинств, но оспариваемые нормы это запрещают, и это ограничение не является соразмерным.

По мнению Никульцевой, детям должна быть предоставлена ​​возможность изучать язык меньшинства в частном детском саду, поскольку образование до пятилетнего возраста не является обязательным и государство не выдает никакого удостоверения об образовании на этом этапе, поэтому непонятно, почему детям до пяти лет запрещают изучать родной язык в частном детском саду. Кроме того, дальнейшее существование школ меньшинств также сомнительно, поскольку школа меньшинства невозможна без языка меньшинства.

Из первой статьи Конституции следует принцип юридического доверия. В конкретном случае заявители полагают, что не определен разумный переходный период к получению образования только на латышском языке. Реформа школ меньшинств завершена, но переход от прежней двуязычной системы произошел очень быстро, фактически без переходного периода.

Заявители не знают, была ли разработана в Латвии методика обучения на латышском языке тех детей, которые ранее учились на другом языке. Особенно это важно в ситуации дошкольных образовательных учреждений, куда дети приходят из семей, где учились на языках меньшинств, сказала юрист.

Никульцева на судебном заседании рассказала, что Доминик говорит только на родном языке, а уроки и общение в детском саду ведутся на латышском. Даже если педагоги знают язык меньшинства, они не общаются с ребенком, что вызывает у него стресс. По мнению юриста, в школах такая ситуация, скорее всего, менее актуальна.

В школы могут прийти дети, не знающие госязыка и ранее не проходившие обучения на нем. Пока не существует методики обучения таких детей госязыку, то есть не разработана методика для поддержки детей, которым приходится вписаться в среду на госязыке.

Никульцева также заявила, что частным образовательным учреждениям необходимо предоставить большую свободу выбора в их деятельности, поскольку неправильно регулировать их так же подробно, как государственные учебные учреждения.

Джибути пояснил, что в настоящее время в частных школах обучение ведется на госязыке, предоставляется вспомогательный персонал, а на русском языке обеспечено обучение по интересам. Этим занимается муниципалитет, но не на том уровне, который необходим для сохранения идентичности.

Никульцева подчеркнула, что нельзя язык меньшинств переводить исключительно на внеклассную деятельность. Государство допустило ошибку, приравняв частные учебные учреждения к государственным.

Сандис Бертайтис, адвокат Сейма, призвал суд принять во внимание два процессуальных аспекта: дело возбуждено в связи с законом об образовании, который определяет получение образования на госязыке, и следует оценить, допустима ли переоценка ранее принятого постановления, поскольку в предыдущем деле КС эта норма уже была признана соответствующей Конституции.

В решении от ноября 2023 года по делу "Джибути против Латвии" ЕСПЧ также оценил ситуацию и дал оценку, которая согласуется с решением КС по предыдущему делу в отношении этих норм, и оснований для ее пересмотра нет.

"Образование на одном языке, без разделения детей, является лучшим инструментом консолидации населения Латвии на долгосрочную и необратимую перспективу", – заявил Бертайтис.

Адвокат сообщил, что заявитель в своих рассуждениях во многом опирается на то, что право создавать и управлять частными учебными учреждениями предусмотрено нормативными актами, в том числе ссылаясь на положения Генеральной конвенции о защите национальных меньшинств. Заявитель также ссылается на обязательство государства не вмешиваться в работу этих частных образовательных учреждений, однако в контексте рассматриваемого дела нет оснований оценивать, соблюден ли объем основных прав учредителей частных образовательных учреждений, поскольку заявителями являются двое детей, основные права которых отличаются от основных прав основателей школ.

Поправки к закону предусматривают в трехлетний период с 2023 года для перехода на преподавание на госязыке на всех уровнях образования. Как известно, Латвия в течение нескольких десятилетий шла к переходу на образование только на латышском языке и предотвращению сегрегации. Этот аспект подробно анализируется в ответе парламента Конституционному суду, напомнил защитник интересов Сейма.

Бертайтис также сослался на исследования, которые подтверждают, что существующая система двуязычного образования предоставила лишь посредственный уровень владения госязыком.

Исследование 2021 года о знаниях латышского языка детьми дошкольного возраста также подтвердило, что дети, которые посещают русскоязычные детские сады, недостаточно подготовлены к обучению на госязыке или билингвальному обучению. Навыков и знаний, полученных в детских садах, недостаточно. У детей также ограничен словарный запас, способности к разговору и недостаточные навыки чтения.

Не отрицая особого статуса меньшинств и связи с их культурой, у парламента нет оснований полагать, что какое-либо меньшинство не является частью латвийского общества. Все представители меньшинств, проживающие в Латвии, должны владеть госязыком на таком уровне, чтобы могли общаться, интегрироваться на рынке труда и строить сплоченное общество, сказал юрист.

Бертайтис добавил, что реализация прав меньшинств ни в коем случае не должна вести к расколу общества.

Также, по словам защитника интересов Сейма, латышский язык – это неотъемлемая часть конституционной идентичности латвийского государства. Человек должен владеть этим языком, чтобы участвовать в жизни общества, к тому же знания латышского абсолютно необходимы, чтобы участвовать в демократических процессах.

КС признал, что частные учебные учреждения являются частью системы образования, которая представляет собой единое целое, и между частными и государственными разницы нет – ко всем им предъявляются единые требования относительно языка. Если, например, ученики из числа меньшинств не обладают достаточным знанием госязыка, есть основания полагать, что государство не выполнило свои обязательства по обеспечению этих знаний.

С другой стороны, на этапах дошкольного и начального образования государство обязалось предоставить дополнительную поддержку для изучения языка. Преподавателям также оказана помощь – методика и курсы повышения квалификации.

Что касается несоблюдения критикуемого заявителями принципа хорошего законодательства, адвокат заявил, что этот принцип соблюдается – в ходе реформы было проведено заседание консультативного совета по вопросам меньшинств, на котором обсуждались практические вопросы перехода на обучение на латышском языке. Кроме того, представители Минобразования встретились со школами меньшинств, этот вопрос обсуждался и в комиссиях Сейма.

Поправки в закон также дополнены нормой о том, что при необходимости можно получить индивидуальную поддержку, и это, на взгляд юриста, доказывает: консультации с представителями меньшинств были не просто формальностью.

Также адвокат подчеркнул, что необходимо учитывать: законом об образовании установлено особое право реализации образовательных программ без лицензии, что является своеобразным кредитом доверия и дает возможность учреждению предоставлять программы образования по интересам, если оно прошло процедуру общей аккредитации. Решение о том, когда организовать обучение по интересам – утром или во второй половине дня – принимает само учреждение, поэтому критика заявителей по поводу проведения занятий после основного учебного времени не может быть адресована Сейму.

Юрист также сообщил, что в настоящее время можно реализовать образовательные программы по интересам на языке меньшинства как на уровне дошкольного, так и начального образования, а также можно изучать этот язык и общаться на нем, таким образом обучаясь и интегрируясь в культуру соответствующего меньшинства.

Сейм призывает КС признать нормы соответствующим Конституции, заключил юрист на заседании КС.

На вчерашнем заседании Конституционный суд начал опрос приглашенных лиц, но процедуру не закончил и объявил перерыв в деле до 5 апреля.

Часть 1.1 статьи 9 закона "Об образовании" гласит: "Общее образование и профессиональное образование на начальном и среднем уровне обучения в частных учебных учреждениях осуществляется на государственном языке".

Поправки в закон об образовании от 29 сентября 2022 года исключают все положения закона об образовании, которые предусматривали получение общего образования по образовательным программам нацменьшинств.

Подпункт 1 пункта 102 Переходных положений закона "Об образовании" предусматривает, что с 1 сентября 2023 года вступают в силу изменения, предусматривающие исключение статьи 41 закона – в части реализации программы дошкольного образования и основной образовательной программы общего образования в 1, 4 и 7-м классах.

В ходе судопроизводства оценивается соответствие этих норм Конституции, статья 1 которой гласит, что Латвия является независимой демократической республикой, первое предложение статьи 112 Конституции гласит: "Каждый имеет право на образование", а статья 114 Конституции предусматривает, что "лица, принадлежащие к нацменьшинствам, имеют право сохранять и развивать свою языковую, этническую и культурную самобытность".