Как живет восставшая против нелегалов деревня в Литве. Эксклюзивный репортаж Sputnik

Кроме того, простых деревенских людей, многие из которых понятия не имеют, как зовут министров и депутатов, обвинили едва ли не в антигосударственном заговоре и работе на иностранные разведки.

Получив свою порцию ненависти от родного государства, литовские поляки замкнулись и перестали общаться с прессой. Но корреспонденту Sputnik удалось разговорить жителей деревни Руднинкай. Правда, имена непокорных поляков по их просьбе изменены.

Деревня Руднинкай в обычный рабочий день кажется вымершей: машины проезжают редко, на улицах почти нет прохожих. Но нас встречают аккуратные разноцветные домики за низкими заборами – люди заботятся о своей деревне. Возле костела, места, где чаще всего собираются жители деревни, шумно: полным ходом идет ремонт. Всего в деревне живет около 500 человек.

Есть и напоминания о недавнем противостоянии с властями – на заборах многих домов информационные растяжки, выполненные в едином стиле: "Стоп мигрантам в Руднинкае", "Нелегалам говорим – нет".

Якуб приглашает на террасу. Даже после Вильнюса, не говоря уже о Москве, кажется, что попадаешь в рай – в листьях вековых деревьев шумит ветер, в ухоженном саду поспевает урожай. А забор высотой по колено и отсутствие ворот говорят о том, что в деревне безопасно и никаких происшествий не случается. Но теперь эти ощущения обманчивы.

"Мы этот дом строили много лет, недавно только переехали – дети почувствовали полную свободу, – показывает Якуб на свой крепкий зимний дом. – И что нам устроило родное правительство? В километре от нас решило обустроить палаточный лагерь на месте бывшего полигона. Мы копили деньги на красивый забор, ворота, но в нынешних условиях нужно отгораживаться трехметровой стеной. Нам реально страшно, особенно за детей. Поэтому тратить деньги больше ни на что не будем – приняли с женой решение копить на переезд в Польшу. Литва нам указала наше место", – вздыхает Якуб.

И добавляет, что власти сами виноваты в этой ситуации – дали политическое убежище Тихановской, испортили отношения с Беларусью, "вызвали лавину мигрантов с той стороны": "А теперь наша спокойная жизнь из-за них закончилась. Обидно, что дом сейчас никому не продашь – кто его купит, когда вокруг бегают мигранты?!"

"У нас камеры на доме, мы регулярно видим, как мимо ночами пробегают люди. Думаете, они в лагере – как в тюрьме с вечерними поверками? Нет, конечно. У нас некоторые жители деревни там охранниками работают. Рассказывают, что точного учета никто не ведет, да и как это сделать? Они же не заключенные в камерах. Свободно гуляют по территории, переходят из палатки в палатку, даже по фамилиям их не пересчитаешь – документов у большинства нет. Считают беженцев по головам, да и то – попробуй построй их в шеренгу", – добавляет житель непокорной деревни.

"О том, что к нам привезут беженцев и построят для них лагерь, мы узнали случайно – из средств массовой информации. Министр внутренних дел сказала, что к нам доставят полторы тысячи человек. Это в три раза больше, чем нас – со стариками и детьми. Собрались всей деревней и стали решать, что делать. А когда пошли машины с техникой и палатками, люди стихийно стали перекрывать дороги", – рассказывает другой житель деревни Ян.

Он живет здесь с рождения и никогда не думал, что появятся мысли об эмиграции. Но сейчас такое настроение у каждого второго жителя деревни. И больше всего он возмущен даже не действиями Вильнюса: местные поляки давно привыкли к тому, что в Литве их считают жителями второго сорта. Они никогда не голосуют за консерваторов, стоящих у власти, и считают, что это обыкновенная месть. Но Яна и других жителей деревни поразил "свой мэр Шальчининкайского района".

"Он тоже поляк, уверял, что ничего не знал о создании лагеря у нас под боком, что все это решило правительство и не поставило его об этом в известность. Но сейчас выяснилось, что за два дня до начала нашего противостояния мэр был в курсе всего и дал свое согласие. Это подтвердила наш депутат Сейма Беата Петкевич. Она тоже была здесь, когда приехал спецназ, и попала под раздачу – ее окатили газом так, что пришлось вызывать скорую", – возмущается Ян.

Он говорит, что после этого стало ясно – жителей деревни предали свои, дальнейшее сопротивление бесполезно. Но он гордится земляками.

"Мы два дня держали оборону. На полигон можно попасть по двум дорогам – по центральной нашей, которую мы перекрывали, даже женщины с детьми выходили, и лесной. Кто там действовал, мы даже не знаем. Но в какой-то момент выяснилось, что на ту дорогу кто-то повалил деревья. И когда колонну не пропустили мы, беженцев повезли вокруг, но и там они встали", – вспоминает собеседник.

Он признает, что в действиях жителей Руднинкая была допущена серьезная ошибка. Полигон давно был заброшен, но числился как военный объект, блокировать его было нельзя. Если бы они перекрыли только мост, ведущий к полигону, или лесную дорогу, применить спецсредства к протестующим было бы сложнее.

"Хотя нас все равно бы разогнали. Знаете, как действовало это спецподразделение? Ехало два автобуса через деревню, люди стояли на дороге. Они вышли в полном обмундировании, в масках и приказали расходиться – мы не сдвинулись. Тогда они начали на нас идти, толкая грудью. Кто-то из наших крикнул: "Кто вы такие, покажите удостоверения!" А они вместо ответа начали нас охаживать дубинками, а потом и слезоточивым газом. Один человек со стимулятором сердца почти сразу упал. Удивительным образом сразу появилась скорая. Так быстро к нам никогда не приезжали медики. Было еще несколько пострадавших. Эта акция явно была спланирована в Вильнюсе, все было заранее подготовлено", – уверен Тадеуш.

В тот момент принимались решения о создании лагерей в местах компактного проживания литовских поляков, и нужно было устроить акт устрашения, чтобы другим неповадно было, добавляет он.

"Мы все прекрасно понимаем, что в стране кризис с беженцами, что их надо где-то размещать. Но тогда нужно соблюдать какие-то пропорции. Нельзя в деревню с 500 жителями селить полторы тысячи нелегалов. У нас должно было разместиться не больше 100 человек. Здесь же здоровых мужиков от силы полторы сотни. Мы же не знаем, кто эти люди в лагере – они документы не случайно уничтожают. Кем они были у себя в Сирии или Ираке – врачами, пекарями или террористами? Так хоть своими силами отпор дать сможем", – считает еще один житель Руднинкая Чеслав.

Он возмущен еще и введением в приграничных районах режима чрезвычайной ситуации. На этом основании, говорит Чеслав, армии даны полномочия, каких нет даже у полицейских. Они могут остановить на дороге машину и забрать ее для своих нужд, могут попросить съехать из дома и устроить в нем штаб.

"Надеемся, что до этого не дойдет, но право частной собственности у нас нарушено, гражданских прав не существует – фактически у нас введено военное положение, – поясняет он. И добавляет: – У меня иногда создается впечатление, что есть две Литвы. Страна, в которой выживает народ, и страна, в которой живут правители. И у каждого из нас своя дорога, они переплетаются все реже. Это доказал и митинг под окнами Сейма, когда вместо того, чтобы выйти к людям и поговорить, депутаты снимали происходящее на свои телефоны и смеялись над митингующими, оскорбляя их. Но это же ваши граждане, разве так можно?!"

Спустя несколько дней после нашей поездки в Руднинкай раздался звонок. Это был Якуб: "У нас есть информация, что лагерь хотят расширить – для этого планируют вырубить лес. Он частный, только кого это теперь волнует? Мы же в зоне чрезвычайной ситуации живем. Нас даже не спросят".

Но звонил житель Руднинкая даже не поэтому – хотел сообщить любопытную информацию, которая больше касается даже не Литвы, а соседних европейских стран.