Перенос останков генерала Якунина. Оскорбление или почет?

РИГА, 28 авг — Sputnik, Владимир Дорофеев. С эксгумации останков генерала Николая Якунина я уезжал с тяжелым сердцем. Вроде бы все правильно. Вроде бы станет лучше чем было и даже красивее. Но на сердце тяжело, как будто стал свидетелем чего-то не очень хорошего.

Чтобы стать свидетелями демонтажа памятника и эксгумации останков советского генерала, мы с фотографом встали в полседьмого утра. До Мадоны ехать два часа, эксгумация назначена на 10 утра. По плану у нас был бы еще час осмотреться на местности. Но многие встали еще раньше.

Когда мы приехали место эксгумации было огорожено забором, за которым уже ходили краевед Александр Ржавин и дипломат российского посольства. Внутри уже были проведены предварительные работы: сняты бетонные плитки, составлявшие дорожку к памятнику и площадку возле него.

Над захоронением разбит шатер поисковиков из группы "Легенда", чтобы во время подъема останков избежать неэтичных фотографий. Сам памятник был аккуратно разобран на части и положен рядом. На одной из частей, рядом с именем погибшего, лежали цветы. Красные, как кровь, и белые, как надежда, - осенние цветы.

Вроде все правильно, все с уважением. Но сердце, видя разобранный памятник, сжимается. Ведь он, только если приглядываться, аккуратно разобран. С первого взгляда, кажется, просто разбит и валяется в грязи.

Пока, без разрешения местных властей, поисковики не пускают за забор. Оставшиеся общаются между собой, обсуждая последние разбитые латвийские памятники советским воинам.

Некоторые параллели напрашиваются сами собой и многие, как в Латвии, так и в России их заметили. И там, и там разрушен советский памятник. И там, и там это - крайне болезненно для тех, для кого память героев Второй мировой войны – не пустой звук. Причем как одно, так и другое событие, одновременно автоматически запустили два процесса – гневный ропот духовных потомков солдат-победителей и радостную дискуссию в национальном сегменте "снесем все оккупантские памятники".

И в Екабпилсе, и в Мадоне к событиям причастны члены партии "Отчизне и Свободе". Но разница есть и игнорировать ее не умно.

В Екабпилсе имел место акт вандализма. С памятника трем героям войны была украдена пушка. Налицо затягивание расследования полицией, неспособность раскрыть дело – ни полицией, ни русской общиной, что не делает чести ни полиции, ни общине. Что проку от того, что значительная часть детективных агентств Латвии русскоязычные, если по итогам они не могут (а пытаются ли?) найти преступника и свидетельства его преступления?

В Мадоне – договор между самоуправлением и российским посольством о переносе останков генерала на недавно благоустроенное братское кладбище. Причем посольство в Риге принимало решения с оглядкой на московское начальство. По сути прах генерала вместе с памятью о нем переедет в более достойное место, где рядом с его могилой будет гореть Вечный огонь, и находятся могилы еще около шести тысяч советских солдат. В этом и есть смысл акции.

Да, в самоуправлении, которое принимало решение, руководит член националистической партии "Отчизне и Свободе". Но тем не менее, разница между вандализмом и обновлением памятника – кардинальна. И не замечать этого нельзя.

Как рассказал Sputnik Латвия краевед Александр Ржавин, процесс укрупнения советских воинских захоронений в Латвии – это процесс, продолжающийся давным-давно, еще с советских времен, практически с окончания войны.

Во время войны солдат хоронили там, где они погибали. А это часто непролазная глушь, в которой сохранить память о героях не так и просто. Где-то за могилами ухаживали, а где-то они зарастали бурьяном.

Укрупнение воинских захоронений проводилось прежде всего, чтобы сохранить память. В 1947 году, когда начались первые работы такого толка, разнообразных военных могил и братских кладбищ в Латвии было около 30 тысяч. Укрупняли военные кладбища все советское время и гораздо активнее, чем сейчас. Шли к тому, чтоб сделать один краевой центр – один, но достойный мемориал. Но успели не везде, да и бесконечная административная реформа, с изменением границ, тоже внесла сумбура.

На сегодняшний день в Латвии около 360 советских воинских захоронений Второй Мировой. Причем, это и одиночные могилы, и многотысячные братские кладбища. И могилы солдат, павших в бою, и могилы военнопленных, и могилы партизан и других жертв нацистского оккупационного режима. Самые большие – в Риге и Саласпилсе, здесь счет на десятки тысяч имен. Казалось бы, что такого особенного в Мадоне? Ну перенесут памятник на 300 метров, впервые что ли?

Однако сам Александр Ржавин считает решение о переносе памятника генерала Якунина по крайней мере политической ошибкой российского МИД. По его мнению, после Екабпилского акта вандализма все переговоры о переносах могил имело бы смысл поставить на долгую паузу. И конечно же требовать от латвийской стороны уважения к нашим героям в тех местах, где они захоронены сейчас, согласно договору. Несмотря ни на какие возражения самоуправлений.

Это довольно популярная в Латвии точка зрения среди русскоязычных. Схожей позиции придерживается и прибывший на место эксгумации глава Антинацистского Комитета Алексей Шарипов.

"Перенос памятника - это стирание исторической памяти. Так у нас и происходит - сначала на месте памятников советским героям появляются белые пятна, потом появляются другие "герои". Как правило, это легионеры, которые сражались против Красной армии на стороне гитлеровской Германии. В этом всем интересна личность тех, кто принимал решения о переносе памятника. Памятник появился вместе с могилой генерала. В нынешней мадонской государственной гимназии в годы войны был госпиталь. Именно здесь и умер от от ран генерал Якунин, попавший под минометный обстрел в Эргли. Кроме него были похоронены тут и другие бойцы, но их перенесли на братское кладбище ранее, оставив как памятник только могилу генерала. Сегодня и его убирают с территории школы. Для патриотического воспитания детей, учившихся в этой школе, целого кладбища не требовалось, хватало одного памятника генералу освободителей. Возможно, многие из депутатов принимавших решение о переносе, и сами были пионерами и получали первые уроки патриотического воспитания именно здесь, у памятника генерала Якунина", – предположил Шарипов.

Но советский генерал, освобождавший Латвию от нацизма, не подходит для сегодняшних уроков патриотического воспитания, исходя из нынешних политических установок, горько замечает Шарипов. Он подчеркивает, что независимость Латвии сегодня строится на мифе, где освободители - это оккупанты. А Латвия, будучи "оккупированной", сражалась с двумя враждебными режимами. В Музее оккупации есть даже единичные примеры таких борцов с двумя режимами. Но это никак не история победителей.

Многое становится ясно из решения краевой думы от 19 мая. "За" проголосовало 17 депутатов, против – один. (Нынешнее население Мадоны на 80% состоит из латышей и только на 15% из русских. прим авт. ) Цитата из решения: "Нынешнее место захоронения находится в противоречии с сегодняшними политико-идеологическими установками и политикой культурной среды в Латвии."

Пока поисковики ждут представителя местного самоуправления, мы идем на реконструированное за счет России Мадонское братское кладбище. Находится оно и вправду в трех минутах неспешной ходьбы. Слухи о переносе на окраину города, учитывая его величину, бессмысленны.

Экскурсоводами у нас выступают краевед Ржавин и представитель "Легенды" Наталия Леле. По провинциальным меркам кладбище выглядит роскошно. Гравийные дорожки насыпаны меж клумб вечноцветущих растений, плиты с именами солдат из черного гранита, стоят вертикально, под капельником - небольшим козырьком, берегущим надписи от дождя.

"Ранее здесь стояли белые мраморные плиты, посеревшие от осадков, с выцветшими красками имен. Ныне - черный гранит, материал более долговечный", - рассказала Наталия. А Ржавин добавил, что белый мрамор категорически не подходит для местных дождливых кладбищ.

"А уж если мраморные плиты еще и не стоят, а лежат – совсем беда. Надписи смываются, да мрамор разрушается. К сожалению, еще есть воинские захоронения, где именно такие плиты . У нас же огромное число воинских захоронений, и Первой мировой и Второй, и более ранних, времен русских военных кладбищ здесь тоже хватает", - отметил Ржавин.

Из захороненных 6 тысяч героев пока известны имена только 4 тысяч. На плитах оставлены пустые места, чтоб была возможность вписать имена, солдат которых смогут найти краеведы кропотливой архивной работой.

Русские имена бесчисленными рядами покрывают гранитные плиты стоящие у стен. Встречаются и латышские, все таки вместе воевали, но мало. Здесь – мало.

"Сто тридцатый латышский гвардейский стрелковый корпус воевал южнее, – рассказывает Наталия. - Там и мемориалы с тысячами фамилий "красных" латышей. Здесь другие латыши умирали – легионеры. Но кладбища их в других краях".

В конце кладбища место для Вечного огня и нового постамента генерала Якунина, вновь присоединяющегося к своим войскам. Выглядит все очень торжественно и печально, как и полагается братскому кладбищу. Возле некоторых имен лежат цветы. Жива память.

Пока мы ходим, инициатор переноса памятника заместитель председателя Зигфрид Гора подходит к старой могиле генерала, и разрешает работы. Также он разрешает прессе заход за забор. Когда мы просим ответить на наши вопросы, он также не отказывается.

- Неуместность. Сейчас захоронение находится на площадке возле школы, где дети бегают, играют и это не очень хорошо ни для детей, ни для памятника. Мое мнение, что памятники погибшим должны находиться на кладбище, в тихой атмосфере покоя и уважения.

- Я не из Мадоны и таких мероприятий у этой могилы не помню. Но, конечно, сам тоже был пионером, и все эти мероприятия в памяти - такая была идеология у страны. Но сегодня это история.

- По-моему, война - эта трагедия для людей. Я думаю, что убитые на войне солдаты совсем не хотели умирать. И многие шли на войну по принуждению. Я считаю, что всех убитых на той войне надо уважать одинаково, потому что их смерть – это трагедия нашей цивилизации. Есть люди, для которых память о погибших важна, они приносят цветы и к этому памятнику, и на то кладбище. Я не хотел бы причинять им боль. Но уверен, что там, в атмосфере покоя, мертвым будет лучше, чем в школьном дворе, рядом со спортивной площадкой.

В одном Зигфрид Гора точно не прав. Добровольцев из Латвии в Красной армии было много. Не по принуждению шли ребята Родину защищать. Да и генерал Якунин тоже отнюдь не случайная жертва войны. В кавалерию записался еще во время Первой мировой, год себе в свидетельство о рождении приписал, чтоб в армию взяли. Погибнуть, конечно, не планировал, но на то и война, чтобы смертельные сюрпризы со всеми случались.

Эксгумация - дело не быстрое. Могила старая, по предположениям мадонцев, может, и вовсе не могила, а просто кенотаф, памятник без могилы под ним. Раскопки идут непростые – под памятником слой бетона, потом несколько слоев кирпичей. Тот, кто хоронил генерала Якунина, явно делал это так, чтобы возможные мародеры будущего употели, а до могилы бы не добрались.

Проходит несколько часов, прежде глубина раскопок достигает метра 30 сантиметров, на которой встречаются признаки саркофага. Гроб лежит чуть в стороне от памятника. Земля пересыпана щебнем. Периодически в ней встречаются железные осколки снарядов. Во время войны весь город был перепахан артиллерией, не дай бог, снова такое пережить.

Наконец, показывается крышка гроба, и всех зевак гонят от шатра поисковиков, раскинувшегося над могилой.

"Состояние останков при раскопках бывает разным, - поясняют поисковики. - Иногда это чистые кости, иногда - с неэстетичными остатками плоти. Мертвые заслужили уважение, поэтому никаких публичных фото свежераскопанных могил не делают".

Девушка в полевой форме, когда совочком, а когда и кисточкой, осторожно убирает последние сантиметры и миллиметры почвы. Сверху гроба обнаруживается генеральская сабля и фуражка, и несколько пистолетных гильз – вероятно, товарищи отдавали салютом последнюю честь покойному. Потом под крышкой гроба, обнаружатся останки и генеральские погоны с большой звездой, на которых под патиной блестит золотое шитье.

Еще несколько минут и прессу допускают к фото. Останки генерала полностью помещены в специальный мешок. Осталось от героя совсем немного – большую часть земля забрала в себя. Теперь все. Генерала забирают в морг.

На новое место упокоения он приедет до 30 сентября. Эта дата, является также днем его гибели и похорон. Возможно, именно в этот день генерал обретет новый памятник с Вечным огнем, среди своих боевых товарищей. И память о его подвиге не пострадает. Но когда мы едем домой, на душе тяжело. И вспоминаются слои кирпича и бетона над могилой, которую явно планировали оставить навечно.