США пригрозили ввести санкции для предотвращения поставок Тегерану вооружений из России и Китая, пишет колумнист Петр Акопов на сайте РИА Новости.
"Поворот к Китаю или России не поможет их (стран Ближнего Востока. — Прим. ред.) безопасности или стабильности, тем более в то время, когда они пытаются помочь Ирану нарастить мощь его обычных вооружений", — заявила представитель Пентагона.
Эти слова напоминают о том, о чем частенько забывают, когда говорят о развороте России на Восток: речь идет не только о Тихоокеанском регионе, но и об Азии в целом, включая исламский мир. И здесь одним из ключевых партнеров действительно становится Иран — страна, наши отношения с которой насчитывают многие столетия. И будущее которых чрезвычайно важно не только для Москвы и Тегерана, но и, без всякого преувеличения, для всего мирового порядка.
Россия придает большое значение развитию отношений с Ираном — так заявил накануне недавнего вступления в должность президента ИРИ Ибрахима Раиси спикер Госдумы Вячеслав Володин.
Дежурная вежливость? Нет — потому что в ответ новый иранский президент сказал российскому политику, что считает объем отношений двух стран хорошим, но недостаточным, и предложил вывести их на новый уровень, подписав "всеобъемлющий" российско-иранский документ о максимальном расширении и укреплении сотрудничества двух стран. Володин пообещал передать предложение Раиси Владимиру Путину — и нет сомнений, что соответствующее соглашение будет заключено в ближайшем будущем.
Учитывая, что подобной договоренности Иран недавно достиг с Китаем, вырисовываются очертания своеобразного тройственного альянса: Москва — Тегеран — Пекин.
Да, такой союз давно намечался и были уже вполне явные его проявления. Речь не только о том, что Россия и Китай отстаивали интересы Ирана в ходе переговоров по ядерной сделке, но и в общей позиции по Сирии, и в совместных военно-морских учениях трех стран, прошедших в феврале этого года в Индийском океане.
Тегеран скоро станет полноправным членом ШОС, изначально российско-китайского альянса, и сейчас всем совместно нужно будет очень серьезно заниматься Афганистаном. Но и, кроме Сирии и Афганистана, у трех стран есть много общих интересов, в том числе выходящих за рамки региональных.
Например, транспортные коридоры — причем как в рамках китайского проекта "Один пояс, один путь", так и транскаспийского маршрута коридора "Север — Юг", связывающего Персидский залив (и Индийский океан) с Европой через общее для Ирана и России Каспийское море. Это не просто серьезнейший конкурент турецким проливам, это и геополитический вызов, который позволит положить конец сорокалетним попыткам изоляции страны, предпринимаемым англосаксами.
Ведь ИРИ живет под различными санкциями — причем достаточно жесткими — практически все время своего существования. Запад демонизирует страну, представляя ее то спонсором терроризма, то угрозой Израилю, то ядерной угрозой всему человечеству, а чаще всего — всем вместе. При этом Иран не раз прямо говорил о том, что у него нет планов создания атомной бомбы, но это не имеет никакого значения для тех, кто хочет сокрушить эту страну. Потому что они боятся не мифического иранского ядерного оружия, а реальных претензий Тегерана на роль одного из лидеров исламского мира.
Да, шиитский Иран хочет быть примером и идейным вдохновителем для всех мусульман, но кому на Западе может понравиться модель самостоятельной исламской цивилизации, не позволяющей манипулировать собой (тайно или явно), открыто обличающей планы глобалистов и сопротивляющейся внешнему давлению?
Иран — одна из немногих по-настоящему суверенных стран мира, и именно такие страны будут создавать новую архитектуру глобальной безопасности. Но это процесс долгий — и в его ходе Ирану, как и другим суверенным державам, нужно противостоять всем попыткам давления. Причем делать это вместе. Именно поэтому Раиси и заявил Володину следующее.
"Мы довольны экономическим прогрессом России и ее продвижением к самообеспечению. И мы полны решимости проводить политику экономического сопротивления с целью повышения устойчивости к экономическим потрясениям, спровоцированным жесткими санкциями США и Европы".
Именно поэтому ожидается, что Иран не только углубит свое взаимодействие с Евразийским экономическим союзом, но и будет всячески развивать отношения с Россией. Это стратегический выбор иранского руководства, решения в котором принимает не президент, а верховный лидер аятолла Хаменеи.
Впрочем, у Хаменеи и Раиси в этом вопросе нет никаких разногласий, а учитывая, что 60-летний Ибрахим Раиси — наиболее вероятный наследник 82-летнего Хаменеи, в Москве могут быть уверены в неизменности курса Тегерана.
Точно так же, как и Иран может быть уверен в приверженности России к укреплению связей со своим южным соседом, потому что это отвечает национальным интересам обоих государств-цивилизаций.