Прошло 80 лет: у Музея оккупации Латвии открыли новый мемориал

РИГА, 15 июн - Sputnik, Владимир Дорофеев. Вчера, в День памяти жертв депортаций, Латвия вспоминала 1941 год. Вспоминала широко, как никогда прежде. Всего 119 самоуправлений приняли участие в мероприятиях поминовения жертв.

В Риге одно из центральных мест поминовения же выглядело немноголюдным. Как раз в этот день Музей оккупации открывал новый мемориал на площади Латышских Стрелков.

Ровно в 11 утра площадь Латышских Стрелков была оцеплена сотрудниками муниципальной полиции и спецслужб в дорогих пиджаках. Политики, возложив цветы к недавно построенному мемориалу, пошли ставить к стене большие памятные свечи и бегло осматривать экспозицию, картинно застывая для фото.

Позволю себе пару слов по поводу мемориала. Новая стена, красная со стороны улицы Гриеценеку и со ступеньками товарного вагона, по замыслу скульптора Кристапа Гелзиса и архитектора Илзе Микельсоне, отображает путь в неизвестность ссылки.

Прямоугольная конструкция ржавого металла с высеченными автографами высланных людей скрывает в себе зерно будущего скандала. Большая часть автографов – русские имена и фамилии. Встречаются здесь и еврейские фамилии, и даже одна эстонская. Латышских фамилий хорошо если треть. Латышским националистам, часто чуждым любой памяти, такое вряд ли понравится. На самом деле, изображение очень символично – это платок депортированной учительницы Мэри Стакле. Вывезенная вместе с мужем, преподавателем университета, и несовершеннолетней дочерью, Мэри давала своим попутчикам расписываться на платке, и потом по следам карандаша делала разноцветные вышивки.

"Аманда Мейер; Ира, Нина, Оля; девочка из Новосибирска" - эти надписи как нельзя лучше разоблачают идею, что, дескать, советская власть боролась исключительно с латышами. Потому она и не понравится простым националистам. А политики... Не уверен, что они потрудились вчитаться в надписи.

Коротко осмотрев мемориал, политики встали у забора Музея оккупации, из-за которого еще виднелся строительный мусор. Наиболее соответствующей траурному мероприятию выглядела спикер парламента Инара Мурниеце. Она была в черном платье с ленточкой латвийского флажка.

Премьер-министр Кришьянис Кариньш, министр иностранных дел Эдгарс Ринкевичс, министр культуры Наурис Пунтулис и председатель общества политрепрессированных Гунарс Реснайс были в подходящих к любому случаю официальных черных костюмах с белыми рубашками.

Евродепутат Сандра Калниете, рожденная в ссылке, по какой-то непонятной причине была одета полностью в белое.

На небольшом расстоянии суетились представители прессы, причем только допущенной к освещению официальными инстанциями. Остальные журналисты и блогеры должны были снимать и слушать вместе с простыми людьми из-за оцепления полиции. Если это и создавало трудности, то не слишком великие. Это когда американский президент к нам приезжает, даже увидеть его непросто. А тут... ну встал на пять метров дальше вместе с людьми. Так даже интереснее. Самих простых людей было не так уж и много. Они явно проигрывали в числе и прессе, и тем более охране.

Началось мероприятие с обращения диктора. Из колонок полился сочный баритон, рассказывающий о преступлениях советской власти против латышского народа. Вынужденный смотреть это действо из задних рядов, я даже не сразу понял, кто это говорит. Журналисты же записывают цитаты, и важно не только, что было сказано, но и кем. В этот раз самые красивые слова были сказаны отсутствующим на мероприятии человеком.

Когда же к микрофону подошла евродепутат Сандра Калниете, сама рожденная в ссылке, никаких цитат из ее речи записать не получилось. Она просто зачитывала адреса и фамилии депортированных 14 июня 1941 года. Тем же самым занимались и другие высокие лица. Ну неужели так трудно было заготовить несколько предложений от себя?! Эта лаконичность выступления и раздражала, и заставляла больше обращать внимание на детали.

Например, на русские и еврейские фамилии среди перечисленных депортируемых. Глядя как мягко, с сочувствием их произносит Инара Мурниеце, подумалось, может, хоть теперь эта представитель Нацобъединения сможет понять, что трагедия депортаций не была актом борьбы русских против латышей? Может, хотя бы теперь, после произнесения семей русских и еврейских фамилий, она задумается, что высылка произошла по спискам, и кто-то эти списки составил. Кто-то же написал сотни тысяч доносов?!

Заставляли задуматься и произносимые адреса. Собравшиеся на площади Латышских Стрелков политики почему-то выбрали адреса очень богатых, фешенебельных домов. Когда звучали адреса Стрелнеку, 5, Альберта, 9, Альберта, 4, и латышские, и еврейские фамилии депортированных в июне 1941 года, я задумался о том, как давно они жили в этих дорогих квартирах? Не были ли они новыми жильцами, вселившимися в квартиры "репатриированных" в 1939 году немцев?

По статистике 1935 года, более 70% латвийских предприятий принадлежало немцам и евреям. Немецкий вопрос был решен в 1939 году, еврейский – в 1942-м.

Кстати, натолкнули услышанные адреса меня и на другую мысль: мне стало интересно, а были ли депортированы в 1941 году люди по адресам в Риге, где я проживал? Удивительно, но нет. Ни в роскошном доме моей юности по Виландес, 1, ни в бедном доме моего детства по улице Гертрудес, 90б, не было ни одного депортированного. Не настучали и не депортировали.

Если вам станет так же интересно, как и мне, можете проверить свои адреса. Латвийская национальная библиотека провела большую работу и создала интерактивную карту Латвии депортированных в июне 1941 года. Здесь можно найти практически каждый адрес, на который приезжали черные воронки НКВД и забирали людей. Нужно только приблизить карту настолько, чтобы был виден адрес дома, и ткнуть мышкой в интересующую точку – откроются списки депортированных.

Обращало на себя внимание и чувство боли, и сопереживания, проявляемое на лицах немногих зрителей. Их малое число было, пожалуй, самым ужасным в этой поминальной дате. В этом пандемийном году власти специально попытались рассредоточить людей. Вышло на славу.

Уже через 15 минут, когда с площади Латышских Стрелков в сопровождении многочисленных референтов, помощников, охраны и прессы ушли официальные лица, площадь опустела на 80%. Через полчаса площадь освободилась почти полностью. Одинокие политики и общественные деятели подходили к микрофону и продолжали читать бесконечный список адресов и фамилий депортированных. Не представляю, что чувствовали эти люди, видя, что читают этот список они практически в пустоту. Фамилии высланных будто падали в бездну пустого равнодушного города. Этот день памяти, и до пандемии собиравший всего несколько сотен сочувствующих, а ныне специально из-за пандемии рассредоточенный по сотне адресов, выглядел ужасно одиноким и ненужным.

Среди зачитывающих бесконечный поименный список депортированных был и министр юстиции Янис Бондарс, и рижский мэр Мартиньш Стакис, и другие политики и общественные деятели.

"Эта трагедия коснулась и моей семьи, - рассказал Мартиньш Стакис журналистам. - Мой прадедушка был капитаном Латвийской армии. Его вызвали якобы на учения еще в 1940 году, и больше никто из семьи его не видел. Мы знаем только, что выслали его вместе со многими другими 14 июня 1941 года, а умер он в Красноярске 16 сентября 1943 года".